Темная симфония

Он поднялся в небо, двигаясь сквозь грозовые тучи в сторону палаццо[1] Скарлетти. С каждого парапета и башенки здания, возвышающегося в тумане, на море и на землю взирали горгульи. А потом мужчина услышал музыку. Она доносилась из палаццо, звук взывал к нему, притягивая его все ближе. Байрон услышал эту музыку давным-давно — она успокаивала его душу, удерживала на краю сознания коварные дьявольские шепоты — и последовал за этой темной симфонией в эти земли. На мгновение у него остановилось сердце и перехватило дыхание. Темное зло, как всегда, шептало ему, маня его хоть на миг ощутить эмоции и силу, бегущую по венам жарким потоком. Байрон привык думать, что его жизнь всегда будет пустой, всегда одинокой, тем не менее, музыка успокаивала его, открывая перед ним новые возможности. Теперь же, слушая ее, льющуюся из палаццо, поднимающуюся в воздух, чтобы встретить его, он понял, что здесь была она. Внутри, где он не мог ее увидеть. Его Спутница жизни. Его сердце и душа. Носительница эмоций и цветов жизни. Это единственное объяснение. Он нашел ее.

Байрон опустился на землю, желая ощутить под ногами твердую почву. Музыка нарастала и вырывалась из дома, неслась вверх, в кружащуюся массу облаков, нотками цвета и света, нотками надежды и освобождения, нотками безумной страсти, которые так чувственно играли на его коже, напоминая прикосновения пальчиков. В ритме музыки забилось сердце Байрона, удары которого он почувствовал каждой веной.

Он отдал тихую команду дону Джованни Скарлетти, одновременно стуча молотком в огромную резную дверь. Когда его ноги коснулись земли, пожилой человек пошевелился, тяжело прислонившись к Байрону. Горничная распахнула дверь и закричала, ее рука взметнулась к горлу в защитном жесте. Когда музыка резко оборвалась, Байрон незамедлительно смягчил свою разбойничью внешность, ожидая, наблюдая, игнорируя горничную.

Дверной проем заполнился людьми, но он слышал только одни шаги по мраморному полу, видел только ее, остальные расступились, пропуская ее.

— В чем дело? — спокойно спросила она, ее голос был подобен музыке.

От этих трех слов его мир мгновенно изменился. Цвета взорвались над ним, подобно фейерверку. Яркие картины были настолько насыщенными, что причиняли боль глазам, иссушали его душу. Мужчина знал, что нельзя доверять своему зрению, что однажды его уже обманули, приговорив к постоянному позору. Он внимательно осмотрел каждого, дона Джованни, само палаццо, вплоть до самых высоких облаков. Цвета остались, словно дар, словно сокровище. Зеленые, красные и синие, такие яркие, хотя еще мгновение назад для него существовали лишь оттенки белого и черного.

Байрон был вынужден сохранять неподвижность, спокойствие, в то время как цвета жизни, эмоции вливались в его тело, как после взрыва дамбы. Полностью заполняя его. Он еще раз взглянул на нее. Эта женщина была лучшей половинкой его души.

— Я доставил домой дона Скарлетти. Он попал в ужасную аварию и нуждается в незамедлительной помощи, — тихо проговорил он. Хотя все, чего ему хотелось, — это обнять ее, привлечь к себе, сбежать в ночь и, не отпуская, держать. Вместо этого он вошел в палаццо, преднамеренно вторгаясь в ее мир, а не втягивая ее в свой.

Глава 1

Туман, густой и плотный, одеялом закрывал небо, выключая все звуки. Заглушая преступный сговор. Убийцу, крадущегося в ночи. Темные зловещие намерения, скрытые в белой кружащейся дымке и глубоких тенях. Туман был превосходным прикрытием для хищника, бесшумно скользящего по небу, ищущего свою жертву. Он слишком долго был один, далеко от своего народа, сражаясь с коварными голосами сил зла, которые что-то шептали ему каждую минуту его существования.

Далеко внизу находились люди, его жертвы. Его враги. Он знал, что бы они сделали с представителем его вида, если бы узнали об его существовании. Он по-прежнему просыпался, задыхаясь, застигнутый в первые минуты после пробуждения в ловушке прошлого. Его тело всегда будет помнить пытки, хотя нанести шрамы его виду практически невозможно. Он был карпатцем, представителем столь же древней, как само время, расы, одаренной способностью управлять погодой, землей, даже животными. Он мог менять форму, парить высоко в облаках, бегать с волками. Хотя без света в своей тьме он мог с легкостью уступить шепоту соблазна, зову власти и обратиться в настоящего дьявола. У него были все возможности, чтобы стать немертвым, как предпочли сделать многие из его вида.