Темная сторона

— А мне в храм можно? — начал канючить Рон. — Я быстро, только на одну молитву. Ну чего вы… Злобные темные твари, я же ради вас помолюсь…. Не, ну, правда, всего на одну….

Караван скоморохов вошел в городские ворота беспрепятственно. А наше напряжение начало возрастать, когда стало видно, что на стенах стоят боевые монахи и редкие рыцари святого ордена….

Нервное напряжение продолжилось и дальше, когда святой орден начал совать свой нос в наш балаган. Шут мягко намекнул мне, что надо валить сейчас, артисты отобьются, а мои ребята сойдут за прислугу и охрану. А чего мне еще делать? Мы с Роном ушли, погулять, покушать и посмотреть местные достопримечательности.

Внешний осмотр храма меня немного расстроил. Здание храма больше походило на небольшой замок с высокими квадратными башнями. Борис упал мне на выставленную руку.

— Мирия в южной башне. Она варит свои зелья для местных нужд. — доложил мне птиц.

— Она заметила тебя? — уточнил я.

— Конечно. Я не стеснялся. Она надеется на тебя. Местный палач точит топор и ждет вечера.

— Супер… — процедил я. Все планы коту под хвост. Благо успели в последний момент.

— Здорово. — сказал Рон, глядя на улетающего Бориса. — Наконец-то я увижу, как эта ведьма сгорает в очищающем огне.

— Рон! Ты… — я осекся. «Увижу»…. Ее к нам выведут сами монахи. Казнь будет среди пугливой толпы! Вечером! — Ты гений! — закончил я фразу, чем удивил Рона.

— Святая правда, но что именно тебя так завело? — спросил смутившийся Рон.

— Не важно, мой светлый враг. Можешь пока сходить в храм, помолись, съешь их запасы еды или что ты там хотел. И я прошу тебя, не болтай.

Когда монах отошел в сторону, я скинул свой балаганный маскарад в ближайшую помойку и пошел вдоль рыночной площади. Люди здесь пуганные, обязательно помогут бедному палачу. Помочь, да еще и бесплатно — пожалуйста. Я быстро выяснил, где проживает местный головотяп и направился к его дому, хорошо, что по дороге я не встретил ни одной группы монахов, а ведь их было очень много. Дом палача был убогим жилищем среди какой-то свалки мусора. Я постучал в дверь и вошел, не дождавшись хозяина. Борис был прав, палач протирал чистой тряпкой здоровый топор, на меня он поднял немного грустный взгляд. Взгляд, к слову сказать, быстро переменился.

— Палач? — удивленно спросил он. Я же кивнул и посмотрел на его топор. Обычная железяка, а вот на стене висел неплохой тесак сочащийся тьмой. Коллега, значит.

— Палач, друг мой. Пришел тебе на замену. — я улыбнулся.

— На замену? О чем ты? — не понял мой непонятливый друг.

— Указ короля Василиска девятого, пункт десятый — палач может покинуть свой пост только в случае своей смерти или при замене. Я пришел к тебе на замену. — спокойно ответил я. И почему я вообще это помню?

— Но… но у меня казнь на вечер. Мне надо еще…

— Тебе надо снять топор со стены и пойти к приезжему цирку. Подождать немного и уехать туда, где от тебя не будут вытирать ноги монахи, где ты сможешь общаться с людьми как человек. — немного грубо сказал я. — А я сам схожу на казнь и казню всех виновных. — палач сглотнул и отложил топор, потом немного неуверенно снял свой топор со стены.

— Я должен передать его тебе… — сказал он. И только сейчас я заметил, что он очень молод.

— Не стоит. У меня свое оружие есть. Постой. Если придется убивать — бей этим топором, не стесняйся, он тебе не раз еще жизнь спасет….

Сумерки настали очень скоро. Я все это время просто стоял у окна и ожидал. Наконец к дому палача пришли два монаха. Постучали. Я натянул наскоро сшитую маску и отпер двери.

— Палач? — удивились оба служителя света.

— Я за него. — ответил я максимально грустно. — Приболел он, у знахаря наверно.

— А справитесь? — недоверчиво осмотрел меня второй служитель.

— Дык десять лет кабанам головы рубил, неужто человеку сложнее?

— Посмотрим. Откуда вы тут?

— Из Старгольда, жил там почитай десять лет. Да вот мамка когда душу Богу отдала, пришлось работу искать. Папки у меня почти с рождения нет, а с умной работой мне все не везло….

— Мы поняли. — нервно прервал мой гон один из монахов. — Пойдемте с нами…. Вы с косой пойдете? — замерли оба, когда я вял косу.

— Ага. Я на поле много пахал, так привык. Бывает пшеница колоситься с утра, да роса тонким слоем лежит на стеблях. Взмах и свежая….

— Мы поняли. — вновь прервал меня монах немного нервно. — Пойдемте.

В этот раз обошлось без вопросов. Меня вели, вреди самых людных улиц и каждому патрулю говорили, что мы на казнь. При этом они говорили это с таким пафосом, словно они за деньгами от короля идут. Я шел как тупой баран и крутил головой, запоминая дорогу. Наконец мы вышли к площади с эшафотом. Мне сразу стало дурно. Вдоль стен площади было около сотни монахов со своими дубинками, что сверкали в моих глазах как фонари. Жопа. Прорываться без поддержки будет нереально.