Темная сторона

– А мне в храм можно? – начал канючить Рон. – Я быстро, только на одну молитву. Ну чего вы… Злобные темные твари, я же ради вас помолюсь… Не, ну, правда, всего на одну…

Караван скоморохов вошел в городские ворота беспрепятственно. А наше напряжение начало возрастать, когда стало видно, что на стенах стоят боевые монахи и редкие рыцари святого ордена…

Нервное напряжение продолжилось и дальше, когда святой орден начал совать свой нос в наш балаган. Шут мягко намекнул мне, что надо валить сейчас, артисты отобьются, а мои ребята сойдут за прислугу и охрану. А чего мне еще делать? Мы с Роном ушли, погулять, покушать и посмотреть местные достопримечательности.

Внешний осмотр храма меня немного расстроил. Здание храма больше походило на небольшой замок с высокими квадратными башнями. Борис упал мне на выставленную руку.

– Мирия в южной башне. Она варит свои зелья для местных нужд, – доложил мне птиц.

– Она заметила тебя? – уточнил я.

– Конечно. Я не стеснялся. Она надеется на тебя. Местный палач точит топор и ждет вечера.

– Супер… – процедил я. Все планы коту под хвост. Благо успели в последний момент.

– Здорово, – сказал Рон, глядя на улетающего Бориса. – Наконец-то я увижу, как эта ведьма сгорает в очищающем огне.

– Рон! Ты… – я осекся. «Увижу»… Ее к нам выведут сами монахи. Казнь будет среди пугливой толпы! Вечером! – Ты гений! – закончил я фразу, чем удивил Рона.

– Святая правда, но что именно тебя так завело? – спросил смутившийся Рон.

– Не важно, мой светлый враг. Можешь пока сходить в храм, помолись, съешь их запасы еды или что ты там хотел. И я прошу тебя, не болтай.

Когда монах отошел в сторону, я скинул свой балаганный маскарад в ближайшую помойку и пошел вдоль рыночной площади. Люди здесь пуганые, обязательно помогут бедному палачу. Помочь, да еще и бесплатно – пожалуйста. Я быстро выяснил, где проживает местный головотяп, и направился к его дому, хорошо, что по дороге я не встретил ни одной группы монахов, а ведь их было очень много. Дом палача был убогим жилищем среди какой-то свалки мусора. Я постучал в дверь и вошел, не дождавшись хозяина. Борис был прав, палач протирал чистой тряпкой здоровый топор, на меня он поднял немного грустный взгляд. Взгляд, к слову сказать, быстро переменился.

– Палач? – удивленно спросил он.

Я же кивнул и посмотрел на его топор. Обычная железяка, а вот на стене висел неплохой тесак, сочащийся тьмой. Коллега, значит.

– Палач, друг мой. Пришел тебе на замену, – я улыбнулся.

– На замену? О чем ты? – не понял мой непонятливый друг.

– Указ короля Василиска Девятого, пункт десятый – палач может покинуть свой пост только в случае своей смерти или при замене. Я пришел к тебе на замену, – спокойно ответил я. И почему я вообще это помню?

– Но… но у меня казнь на вечер. Мне надо еще…

– Тебе надо снять топор со стены и пойти к приезжему цирку. Подождать немного и уехать туда, где от тебя не будут вытирать ноги монахи, где ты сможешь общаться с людьми как человек, – немного грубо сказал я. – А я сам схожу на казнь и казню всех виновных.

Палач сглотнул и отложил топор, потом немного неуверенно снял свой топор со стены.

– Я должен передать его тебе… – сказал он. И только сейчас я заметил, что он очень молод.

– Не стоит. У меня свое оружие есть. Постой. Если придется убивать – бей этим топором, не стесняйся, он тебе не раз еще жизнь спасет…

Сумерки настали очень скоро. Я все это время просто стоял у окна и ожидал. Наконец к дому палача пришли два монаха. Постучали. Я натянул наскоро сшитую маску и отпер двери.

– Палач? – удивились оба служителя света.

– Я за него, – ответил я максимально грустно. – Приболел он, у знахаря, наверно.

– А справитесь? – недоверчиво осмотрел меня второй служитель.

– Дык десять лет кабанам головы рубил, неужто человеку сложнее?

– Посмотрим. Откуда вы тут?

– Из Старгольда, жил там почитай десять лет. Да вот мамка, когда душу богу отдала, пришлось работу искать. Папки у меня почти с рождения нет, а с умной работой мне все не везло…

– Мы поняли, – нервно прервал мой гон один из монахов. – Пойдемте с нами… Вы с косой пойдете? – замерли оба, когда я вял косу.

– Ага. Я на поле много пахал, так привык. Бывает, пшеница колосится с утра, да роса тонким слоем лежит на стеблях. Взмах – и свежая…

– Мы поняли, – вновь прервал меня монах немного нервно. – Пойдемте.

В этот раз обошлось без вопросов. Меня вели посреди самых людных улиц и каждому патрулю говорили, что мы на казнь. При этом они говорили это с таким пафосом, словно они за деньгами от короля идут. Я шел, как тупой баран, и крутил головой, запоминая дорогу. Наконец мы вышли к площади с эшафотом. Мне сразу стало дурно. Вдоль стен площади было около сотни монахов со своими дубинками, что сверкали в моих глазах как фонари. Жопа. Прорываться без поддержки будет нереально.