Кирилл почувствовал какое-то нездоровое желание узнать, о чем пишут сторонники очередного градоначальника. Он, поборов отвращение, заглянул в газету толстяка. Она была раскрыта на первой полосе, поэтому Кирилл смог рассмотреть и название, и главную новость газетенки. Она называлась «Самые свежие новости». Название, надо признать, несколько не из агитационного поля. Но, может быть, как раз в этом и есть «фишка» кандидата в мэры.
Кирилл прочитал заголовок главной новости.
Нет, это точно не агитационная газета. Если только кандидат лично не спасал людей. Эта газета, наверное, что-то наподобие бесплатного издания METRO. Кирилл брал его дважды, но так ни разу ничего, кроме названия, не прочитал. Как видно, не зря. Негатива ему и в собственной жизни предостаточно. Чужого несчастья ему не надо.
На «Менделеевской» ему все-таки удалось присесть. Кирилл устроился поудобнее и уже собирался немного вздремнуть, но его внимание привлек парень по соседству, вернее, его газета. Он читал «Самые свежие новости». Кирилл окинул пассажиров взглядом. Если у тех и были газеты, они закончили чтение еще на эскалаторе. Кирилл заглянул в газету соседа. Та же статья:
Кирилл не имел ничего против «наемных рабочих из ближнего зарубежья». В конце концов, он сам был наемным, пусть и не из зарубежья. Он был против убийств, даже по неосторожности. Тем более когда между понятиями «зарубежный наемный рабочий» и «убийство местных жителей» можно с легкостью поставить знак равенства. Кирилла снова понесло. Он ненавидел политику, но в последнее время мог начать думать об обвесившем его продавце арбузами, а закончить международными отношениями и введением виз для жителей ближнего зарубежья. Что касается аварий, то здесь убийцей мог стать кто угодно. И священник на «порше», и муфтий на «гелендвагене». Собственно, жертвой также мог оказаться кто угодно. Только вот автомобили жертв не всегда такие модные.
Кирилл снова нагнулся к газете.
Приезжий и без прав не такая уж и редкость. А если бы у него были права, он не убил бы никого? Это еще раз доказывает аксиому, что на месте убийцы и жертвы может оказаться кто угодно. Кирилл даже допускал, что треть погибших были «наемными рабочими из ближнего зарубежья». Нет, гражданина солнечного Азербайджана это, конечно, не оправдывает. Он виноват и должен понести наказание, но Кирилл ничего с собой поделать не мог и винил водителя-убийцу еще и за то, что тот был приезжим. Откуда этот всплеск ксенофобии? Кирилл знал ответ, но признаваться в этом не хотел даже себе.
Кирилл Мартынов не смог найти приличную работу, за которую платят деньги, а не рассчитываются бартером, у себя на малой родине, на Северном Кавказе. Работа дежурным электриком едва позволяла свести концы с концами. Москва исправила ситуацию, но из года в год Кириллу давали понять, что и здесь он лишний. Работодатель время от времени напоминал, что вокруг офиса бродят толпы гастарбайтеров, жаждущих занять рабочие места. Это к слову об улучшении условий труда и повышении зарплаты.
Кирилл в последнее время очень много думал о собственной ненужности и острой необходимости трудовых мигрантов, о бесполезности своих знаний и диплома Технологического института и внезапной пользе неквалифицированного труда. Он будто попал в параллельный мир, где все перевернуто с ног на голову. Размышления его неизбежно приводили к одному и тому же выводу – надо работать, не высовываться, а там будь что будет. То есть, говоря проще, надо плыть по течению, а там – куда вынесет, к какому берегу прибьет. И однажды ему в голову пришла страшная мысль: а что, если к берегу не прибьет, если выбросит в океан? В океан таких же никому не нужных специалистов, замененных на трудолюбивых граждан соседних государств? Он просто утонет там, погибнет. Пусть даже не физически, но все равно хорошего мало.