Темная сторона дороги (сборник)

Я положил свидетельство в бардачок, аккуратно закрыл лючок и вдруг вспомнил о гомоне в кузове. Меня сковал ужас, елкины, я не мог пошевелиться. Что это было? Покойников я не боялся, но… что-то заставляло меня нервничать. Я вспомнил лицо, выглянувшее на меня из-за борта. Елкины, меня аж передернуло. Не могла же покойница выглядывать? Мне нужно было проверить… для собственного успокоения, так сказать. И только я собирался выйти из кабины, как вдруг что-то ударило в дверь с пассажирской стороны. Не сильно так, будто мячом, будто играл кто. Но следующий звук был не таким мягким. Скрежет гвоздя по металлу безжалостно разорвал тишину. Тот, кто это делал, двинулся от двери к фарам.

Я ополоумел не то от страха, не то еще от чего. Просто сел и сидел, вглядываясь в темноту перед кабиной. Я не мог пошевелиться – ждал, когда закончится этот сводящий с ума звук. И что из этого выйдет.

Моя трясущаяся рука потянулась к рулю. Она действовала сама по себе – мозгу было не до конечностей. Мне удалось разглядеть перед «КамАЗом» темный силуэт. Мозг отказывался понимать происходящее – уж очень много противоречивой информации пришлось ему впитать. Но рука спасла ситуацию… или усугубила? Свет фар вспыхнул и ослепил женщину, стоявшую метрах в трех от машины. Ослепил? Я сказал: ослепил? Черта с два, он ее ослепил! Это я так думал, что свет должен был ее… Она стояла, как чертова статуя, слегка опустив голову, и исподлобья смотрела на меня. Она даже не попыталась прикрыть лицо руками. И знаете, что я тогда подумал? Пьяная плечевая (в те годы они у каждого фонаря стояли) напрашивается на заработок – вот что я тогда подумал. Я, откровенно сказать, к этим особям равнодушен. И даже дело не столько в том, что я хороший семьянин и ни разу не свернул «налево». Заразы я боюсь. Букет венерических заболеваний в придачу к сомнительным удовольствиям не хотелось заполучить ни тогда, ни тем более сейчас. Почему сомнительным? Потому как под фонарь идут заблудшие души без стыда и совести. А с такими людьми все деяния сомнительны.

В общем, напугаться я напугался, а вот девка эта мне как бы и дух перевести дала. Вроде живая и даже красивая (ни чета плечухам)… елкины, я даже начал успокаиваться. Перелез за руль, но глаз с девицы не свел. Все-таки что-то с ней было не так. Алкоголь совсем задурманил голову, подумал я, но потом мне хватило ума подумать, что так пьяные себя не ведут. Они, как правило, болтливы и приставучи, агрессивны… Агрессия, конечно, была – в позе, во взгляде, – но без намека на нападение. Девушка смотрела на меня с какой-то скрытой ненавистью, что ли. Так может смотреть на должника кредитор, не потерявший окончательно надежду на возврат долга. Кредитору не нравится, что долг ему все никак не возвращают, но он понимает, что избиение и угрозы могут все только ухудшить. Что я ей задолжал, я не знал… – Семен задумался.

– Бабки за последний минет, – выкрикнул лохматый парнишка, кажется Леха.

– Но мне показалось, что девушка какая-то знакомая, – не обращая внимания на выкрики молодого, продолжил Семен.

– Я же говорил, – хмыкнул Леха.

– Я не знаю, что меня отвлекло от девицы, уж не опасность подхватить сифилис это точно, но я на какую-то долю секунды отвернулся от стекла. А когда вновь посмотрел вперед, девушки там не было. Даже свет фар потух. Я сидел в кромешной темноте, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть снаружи.

И тут я услышал… Обдало холодом, будто кто-то открыл дверь, впуская в кабину вьюжную ночь. Кожа покрылась мурашками, страх проник внутрь и заиграл с сердцем, то сжимая его до остановки, то отпуская до пульсации в висках. Я понял, девица сидит рядом и смотрит на меня. Как она попала внутрь, меня на тот момент мало беспокоило. Мысли то метались, то застывали, словно холодец. Я боялся повернуться к ней. Сидел, крепко сжимал руль и буравил темноту невидящим взглядом. И с каждой секундой напряжения мне все сильнее казалось, что я ее знаю.

Я набрался храбрости и повернулся к пассажирскому сиденью, ожидая увидеть самое худшее. Но рядом никого не было. Спокойней не стало, в воздухе все еще витало что-то опасное. Темнота сгустилась у самой двери, и складывалось полное ощущение, что я в кабине не один. Я протянул дрожащую руку в сторону сгустка тьмы. Елкины, я не смогу вам передать даже толику того ужаса, который испытал, когда взялся за джинсуху. Я резко отдернул руку. Чертовщина! Как я еще не выскочил с перепугу? Вовремя сообразил, что не девица это сидит у меня в кабине.

– А кто?

Семен, прищурившись, посмотрел на вопрошавшего. Это снова был Леха.

– Куртку я с собой прихватил новую. Ваучер я тогда продал. Шестнадцать тыщ выручил, вот и решил модную куртку справить. А надеть так и не довелось. Как купил, бросил в кабину, и… Вот такие, значит, дела. Выходит, куртка мне была без надобности.

– Да черт с ней, с этой курткой! Что с девкой? Куда она делась?

– Не знаю, – Семен пожал плечами.