Темная сторона дороги

Мне кажется, что она все время была рядом. Потому что, когда она появилась вновь, это не стало для меня уж такой неожиданностью. Как будто я до этого смотрел телевизор с подсевшим кинескопом. А пришел телемастер и наладил картинку. Девушка появилась, едва я отъехал от заправки. С трудом уняв дрожь в руках, я завел машину. И знаете что? Я боялся включать фары. Я знал, что девица рядом, елкины, но, как ребенок, боялся увидеть ее перед движущимся «КамАЗом».

Наверное, какое-то движение… Да, краем глаза я увидел движение на пассажирском сиденье. Помните, я сказал, что ее появление не стало для меня такой уж неожиданностью? Да, так и было, но это не помешало страху заполонить мой разум. Страх перед неведомым разрастался из крупинки и грозил лавиной ужаса накрыть мое сознание.

— Ты знаешь, кто я? — спросила девица.

Мне жутко хотелось кивнуть и тем самым оградить себя от дальнейшего общения с ней. Но я вовремя сообразил, что как раз кивок и породит кучу ненужных вопросов. Откуда, мол, знаешь, при каких обстоятельствах познакомились и так далее.

— Нет, — чуть слышно сказал я.

Я старался на нее не глядеть. Елкины, да если б я мог, вообще глаза бы закрыл. Она все время смотрела на меня. Я это чувствовал. Я это чувствовал так, что аж лицо горело, будто на меня прожектор направили.

— Похоже, ты не врешь, — сказала она. — Но я думаю, нам будет проще, если мы познакомимся.

У меня во рту пересохло так, будто я песку нажрался.

— Семен, — проскрипел я. Язык, словно наждачная бумага, теранулся о нёбо, причиняя боль.

— Я знаю. — Простой ответ, будто я ей говорил об очевидном. Ну, например, о том, что мы с ней сидим в кабине «КамАЗа». — Я знаю тебя.

Она будто заставила меня посмотреть на нее. Я не хотел. Мне словно накинули петлю на голову и повернули в сторону попутчицы. Посмотрев на нее, я понял, что теперь мы едем туда, куда она хочет.

— Теперь я хочу, — сказала она, — чтобы ты вспомнил меня.

— Ну, отец, ты даешь! — вскрикнул лохматый Леха. — Все-таки ты задолжал плечухе?

Кто-то из мужчин шикнул на подвыпившего коллегу, и Семен продолжил:

— Я сам был в шоке. По ее словам оказывалось, что мы знакомы, а моя память клялась, что нет. Но память иногда лжет, и что-то мне подсказывало, что это как раз тот случай. Я просто прикинул нос к пальцу и подумал, что знакомство с ней не исключено. Ведь не зря же мне показалось ее лицо знакомым.

— Э-э…

— Она не плечевая, — поспешил ответить Семен, опережая неугомонного юнца. — Может, просто продавала что-то у своего двора в одном из сел вдоль трассы. Я не был уверен, поэтому еще раз посмотрел на нее. Она улыбнулась — полные красивые губы обнажили белые, словно жемчуг, зубы. Было что-то в ее улыбке… пугающее. Улыбка стала еще страшнее, когда девица начала позировать и кривляться, словно шкодливая девчонка. В обычной ситуации это могло бы рассмешить, но только не в ту ночь.

— Что, не узнал? — спросила она, перестав паясничать.

Я неуверенно мотнул головой. Если я ее не узнавал в спокойном состоянии, то… В общем, вряд ли она кривлялась, когда пыталась мне продать связку сушеных лещей или сервиз на двенадцать персон местного стекольного завода.

— А так?

Этот вопрос заставил меня посмотреть на нее вновь. Не знаю, что я думал увидеть, кроме того, что девушка красива, но увиденное меня поразило даже больше, чем ее появление на пассажирском сиденье. В кабине стало светлее, будто нас осветили фары встречной машины. Нас? Я сказал, нас? Осветило только девицу. Она стала серьезной, если не сказать суровой. Ее волосы потемнели и стали мокрыми. Мокрыми стали лицо и одежда. Но вокруг, в кабине, было все сухо, будто девицу окунули в бочку с водой и усадили на место. От глаз побежали черные дорожки туши. Либо от слез, либо от воды. Она дернулась и схватила меня за кисть мокрой рукой. Только когда машина с шипением остановилась, и кабина качнулась, я понял, что нажал на тормоз. Я готов был услышать скрежет металла и почувствовать боль, но произошло совсем уж невообразимое. Она сжала мое запястье так сильно, что боль я все-таки почувствовал. Я зажмурился, а когда открыл глаза, «КамАЗ» исчез. Мы с девушкой стояли на развилке, у знака с названием населенного пункта, на котором было написано: «Белый Яр». И да, шел дождь. Теперь и я это чувствовал и тут же услышал голоса. Мне стало страшно — я узнал их. Это были голоса мертвецов. Парни умерли около года назад. Петруху нашли мертвым в его «копейке» — что-то с сердцем. Он трое суток на жаре пролежал в своей консервной банке на троллейбусной остановке. А Саньку зарезала какая-то баба по пьянке. Вот, значит, так они и померли.

Елкины, стою я, значит, смотрю на свою новую знакомую, а к парням повернуться боюсь. Мысли всякие в голову лезут. Думаю, погубила все-таки меня эта рыжая девица, попал я, значит, в аварию. А она улыбается и уже не страшно, а грустно, будто обидел кто, а я смог развеселить ее. И тут я слышу за спиной:

— Сема, ты долго девушку на дожде держать будешь?