Темная сторона Эмеральд Эберди (СИ)

Я открываю глаза, но не вижу того, кто со мной разговаривал. В этой комнате вообще никого нет. Только я. Еще здесь темно и очень холодно, и мои руки покрываются дрожью.

Растерянно приподнимаюсь, и тут же падаю вниз от жуткой боли.

- О, господи! – зажмуриваюсь, корчусь, вновь открываю глаза и ошеломленно смотрю на свой торс. Он перебинтован, в некоторых местах марля даже покрыта корявыми пятнами крови. Моей крови, что куда занимательнее. – Черт, черт! О, боже. – Злость вспыхивает во мне, как фейерверк: взрывается и разлетается в стороны. Я упрямо выпрямлюсь, пусть тело и взвывает от недовольства, и спускаюсь с кушетки.

Господи, я вся в каких-то бинтах, моя грудная клетка горит пожаром! Неужели все это со мной сделала Эриния? Ах, да. Кажется, она три или четыре раза проткнула ножом мой живот. Черт, какого хрена я ввязалась в этот идиотизм!

Облокачиваюсь руками о стену и обессиленно поникаю. У меня совсем не получается ровно стоять, я даже ногами еле передвигаю. От этой безысходности хочется заорать во все горло, но я только крепче стискиваю зубы. Отлипаю от стены и ковыляю к выходу, надеясь найти Мортимера и поговорить с ним. Мне нужно сказать ему, что я пас. Что это слишком. Что умирать в двадцать один год неправильно, и что он полный кретин, раз считает иначе. А еще я должна сказать ему спасибо.

- Чертов ублюдок, - посмеиваясь, хриплю я, - вновь спас мне жизнь.

Улыбка не сходит с моего лица, изредка превращаясь в гримасу боли, но я иду дальше и вскоре оказываюсь в одной из комнат – мини-конференц-зале. Здесь широкие окна, и свет такой яркий, что глазам становится неприятно. Еще здесь стоит овальный стол, за которым сидят Морти, мистер Доусен и супруги Фонзи. Они одновременно оборачиваются, когда я переступаю через порог, и Лис тут же вскакивает с места.

- Ты что творишь? Вернись сейчас же в комнату, Эмеральд.

- Я хочу поговорить.

- Послушай, - Морти встает из-за стола, - вид у тебя неважный. Отдохни.

- Да уж, вид у меня и, правда, неважный, ведь психопатка едва не прикончила меня на пороге моего же дома. – Заправляю за уши волосы и впиваюсь в старика взглядом. – Морти, как же так? Я едва не умерла, представляешь.

Цимерман подходит ко мне. Покачивает головой и собирается что-то сказать, но вдруг замолкает. Просто проходится пальцами по моим волосам и шепчет:

- Такое случается.

- Случается? – переспрашиваю я. – Нет, не случается. Пойми, только в фильмах злодеи знают, куда идти. Только в фильмах у них поразительная интуиция, которая позволяет им оказываться в нужном месте, в нужное время. В реальном же мире, появление Эринии лишь одно означает, Морти.

- Что ты имеешь в виду?

- То, что кто-то рассказал ей, где мы будем. Вот и все.

- Что? – Терранс – муж Лис – откидывается в кресле. У него кудрявые, темные волосы и огромные очки: типичный умный парень. – Среди нас не может быть предателя. Разве это не очевидно? Мы не один год работаем вместе.

- Значит вы не один год заблуждаетесь.

- Эмеральд, - вмешивается Мистер Доусен. – Это просто дико. Люди Сомерсета следят за нами изо дня в день. Поэтому и стоит быть осторожной, не болтать о миссии с друзьями.

- Я никому не рассказывала.

- Никому? А как же тот парень…, твой друг.

- Что? – я недовольно ступаю вперед и тут же все мое тело взвывает от боли. Чертовы бинты, чертова Эриния! – Вы говорите о Саймоне? Вы спятили?

- Он ведь совсем молод, - пожимает плечами Терранс. Наши взгляды встречаются, и мне почему-то кажется, что он не верит мне. Как и все, кто находится в этой комнате. – Мы никогда раньше не поднимали этот вопрос. И только сейчас…

- Он бы никогда не сделал ничего подобного.

- Тогда ты просто ошиблась, и среди нас нет предателя.

- Сомерсет повсюду, Родди, - серьезно говорит Морти. – Не стоит его недооценивать. В конце концов, у него было двести лет, чтобы разгадать тайну человеческих мыслей.

- Мне не нужно жить двести лет, чтобы понять, насколько люди лживы и лицемерны. Я знаю, кто-то стоит за всем этим, и я найду его. – Осматриваю лица всех, кто находится в комнате, придавливаю пальцами пульсирующий от боли торс и шепчу. – Будет лучше, если я ошибаюсь, иначе этому человеку не поздоровится.

Цимерман кладет ладонь на мое плечо, но я отстраняюсь. Никому нельзя доверять. И ему в том числе. Я киваю в сторону выхода, и старик на выдохе следует за мной, поправляя запонки на светло-голубой рубашке. Мы выходим в коридор, я осматриваюсь и лишь потом облокачиваюсь спиной о стену. Мортимер купил целый этаж, и нам принадлежит огромное количество комнат – семь или восемь. У каждой есть свое предназначение. Я спросила как-то у Цимермана, откуда у нас – то есть у них – столько денег, и он ответил, что семья Эберди корнями уходит в то время, когда зарабатывать могли единицы, но если им и удавалось, то они обеспечивали будущее не одного поколения. Не знаю, как Дезмонд Эберди – обычный врач – сумел обеспечить мое безбедное существование, но, видимо, он был счастливчиком.

- Где мама? – спрашиваю я, вырвавшись из мыслей. – С ней все в порядке?

- Да. Я оставил тебя с Лис, а ее с мужем отвез на вокзал.