Темная сторона Кая

– Не позже полуночи, – твердо предупреждает мать и вздыхает – я вижу слетевшее с ее губ белое облачко пара. – И пожалуйста, надень шлем.

Кай наклоняет голову и треплет себя по волосам.

– Не хочу портить прическу.

– Спокойной ночи, – не обращая внимания на реплику сына, говорит мать и переводит взгляд на меня. Я уже ожидаю грозного взгляда – кто эта девчонка, что шастает по заднему двору с моим сыном? – но она лишь дружелюбно улыбается. – Почему бы вам не зайти сначала в дом? Я хочу познакомиться с твоей подружкой. – Она исчезает в доме, не дав Каю возможности возразить и оставив дверь открытой.

– Ей действительно наплевать, как я буду выглядеть, – усмехается Кай. – Надень шлем!

Я смеюсь вместе с ним и думаю, как бы, наверно, обрадовалась, если бы папа сказал мне надеть шлем.

Кай кладет отцовский велосипед на траву, рядом со своим, вздыхает и неохотно тащится к дому. Я на секунду задерживаюсь в нерешительности, но все же следую за ним. Знакомиться с его родителями мне не нужно – я могла бы прямо сейчас пожать плечами, сказать Каю, что выхожу, повернуться и уйти. Но что-то увлекает меня за ним, и я пересекаю двор и вхожу через заднюю дверь в дом.

Его мать открывает холодильник, достает две банки содовой и с преувеличенной любезностью вручает нам. Мне такое знакомство в новинку, и я чувствую себя не в своей тарелке.

– Ну же, Кай? – обращается она к сыну и, выпрямившись, складывает руки на груди. Улыбается, посматривает на меня и терпеливо ждет, когда же ее сын объяснит, кто я такая. – Представь нас.

– Это Ванесса, – бормочет Кай, ногой закрывая заднюю дверь. Ситуация до невозможности неловкая, потому что мы с Каем не знаем друг о друге ничего, кроме имен друг друга. Он, наверно, не знает даже моей фамилии. – Ванесса, это моя мама. Понятно же, да?

Женщина смотрит на меня и улыбается еще шире.

– Да, я – мама. Синди. Ты, наверно, ходишь в Уэстервилль-Норт?

Я киваю и рассеянно верчу в руках банку с содовой. Смотреть в глаза матери Кая не получается, и взгляд скользит по комнате. Кухня теплая, уютная и чистая, но заставлена всякими симпатичными вещичками.

– Да. «Вперед, Воины», – довольно жалко шучу я. Кай играет за соперничающую команду «Боевые Соколы», или, точнее, играл до своего перевода по неведомым причинам в нашу школу.

– Как здорово, что Кай уже нашел друга, – задумчиво произносит Синди, за что удостаивается от сына убийственного взгляда.

Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться. Кай даже покраснел от смущения, и это так мило.

Мама постоянно ставила меня в неловкое положение, но только тем, что заботилась обо мне, а я из-за этого стеснялась. Помню, однажды упала на тротуаре и сильно поцарапала колено, так мама выскочила на улицу с целой аптечкой и таким паническим выражением на лице, как будто я сломала ногу. Свидетелями происшествия были мои подруги, и я чувствовала себя ребенком и ненавидела маму за ее заботу. Я не понимала тогда, что все дело в том, что она любит меня и чувствует мою боль, как свою, и даже еще острее.

Сейчас я отдала бы все на свете за то, чтобы мама понянчилась со мной на глазах у подруг.

– Да, у нас проект, задание, которое нужно выполнить к завтрашнему дню, так что мы пойдем, ладно? – говорит Кай. И даже не врет. Проект у нас действительно есть, и мы над ним работаем.

– Я и не знал, что у нас гости, – раздается глубокий мужской голос. Скрип деревянных половиц, и в кухню на инвалидном кресле въезжает мужчина. Отец Кая, как я предполагаю. У него такие же курчавые волосы и выразительные черты, широкие плечи и скульптурно вылепленный подбородок с тенью щетины. Ясные карие глаза. Он складывает руки на коленях и смотрит на меня снизу вверх. – Привет.

– Вот и я тоже. Познакомься, это Ванесса, подруга Кая, – говорит Синди и кладет руку мужу на плечо. Они вместе смотрят на меня. А мне вдруг становится душно.

– Здравствуйте, – выжимаю я из себя. Подавать руку или нет? Решаю, что нет, и робко машу. А потом изрекаю то единственное, что приходит в голову: – Мне нравятся ваши уличные украшения. – Господи, какой позор! Хоть сквозь землю провались!

– Мне они тоже нравятся. Когда Хэллоуин на дворе, – с невозмутимым видом говорит отец Кая и закатывает глаза, когда Синди хлопает его по плечу.

– Мы уходим, – вмешивается Кай, возвращая разговор к исходному пункту и напоминая, что у нас есть дела. Думаю, он не хочет, чтобы родители узнали меня лучше, потому что на самом деле мы и не друзья вовсе. Вот разберемся с Харрисоном и, может быть, никогда уж и не заговорим снова, а его родители будут удивляться, почему я больше не прихожу. – Нам только надо забрать кое-какие учебники из моей комнаты.

Кай смотрит на меня, давая понять, что я должна пойти с ним, и я с вежливой улыбкой протискиваюсь к лестнице мимо его родителей. Они оба, похоже, внимательные и заботливые, а главное, оба живы. Вот что Каю нужно ценить.

– Автомобильная авария, – негромко говорит Кай, поднимаясь впереди меня по лестнице.

– Что?