Темная сторона Луны

По настоянию д-ра Миндера прямо с лекции в Высшей школе торговли сняли самого известного специалиста по пиару и снабдили его агентство кризисными полномочиями для коммуникационной поддержки фирмы «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк». Миндер взял с него обещание, что он самолично займется этим делом и заедет к ним в контору сразу после лекции.

В качестве первой конкретной меры решили уволить Петру Декарли, с подачи которой началась эта неприятная история с принтером. Что касается Кристофа Гербера, то здесь решили ограничиться строгим порицанием. Он слишком много знал.

По окончании заседания д-р Гайгер тщетно пытался связаться с Пиусом Оттом по секретному номеру. Секретарша сообщила, что Отт на охоте.

Бланк лежал в папоротнике на лесной опушке. Он то пристально смотрел в бинокль, то давал глазам отдых.

Вот уже больше часа он наблюдал за этим домом. Было раннее утро. Крестьянин находился поблизости, вывозил навозную жижу. До Бланка доносился шум работающего трактора. Дважды с перерывом примерно в пятнадцать минут крестьянин возвращался, чтобы наполнить прицеп очередной порцией жидкого навоза. Пастушья собака, бегавшая за трактором с высунутым языком, временно прилегла на подстилку перед входной дверью в дом. Когда трактор тронулся в путь, она опять последовала за ним.

Десять минут назад хозяйка вышла с корзиной, наполненной яблоками, и положила ее в автомобиль-универсал, стоявший возле дома. У Бланка появилась надежда, что она скоро уедет.

Вот из дома вышли двое детей со школьными ранцами. Сели в машину. Женщина вынесла вторую корзину, погрузила и ее, села за руль и тронулась в путь.

Почти в тот же момент показался трактор. Он остановился перед домом. Крестьянин заглушил мотор и вылез из кабины. Вошел в дом. Похоже, он закончил работу.

Правда, очень скоро он снова появился на крыльце, что-то жуя, сел на трактор, подогнал его к навозной трубе и стал заполнять прицеп.

Бланку пришлось ждать десять минут, пока не наполнился резервуар и трактор, тарахтя, не уехал прочь. Когда он скрылся из вида, Бланк поднялся и подошел к дому. Крестьянин вернется самое большее через четверть часа, а как далеко расположена школа и как скоро возвратится хозяйка, он тем более не знал.

Входная дверь вела прямо на кухню. В кухне было тепло и пахло кофе и кипяченым молоком. На столе стояла не убранная после завтрака посуда. На зеленой изразцовой печи млела тигрово-полосатая кошка. Увидав Бланка, она встала, выгнула спину и зашипела. Потом спрыгнула на пол и исчезла в дверном проеме. Бланк заглянул в дверную щелку. За ней была лестница на второй этаж.

Вторая дверь оказалась запертой. В верхней филенке были просверлены вентиляционные отверстия. Он открыл дверь. Две ступеньки вели в помещение без окон. Бланк зажег свет.

У стены он увидел вместительную холодильную камеру. По обеим сторонам от нее громоздились стеллажи и шкафы, одни с крепкими дверцами, другие занавешены сетками от мух. Бланк сразу определил, что это кладовка.

Он обследовал шкафы один за другим и взял самое необходимое: жир, растительное масло, сахар, кукурузу, муку, пачку стирального порошка про запас вместо мыла.

Открыл дверцу старинного шкафа орехового дерева, оттуда пахло копченостями, взял кусок сала и добавил его к прочим вещам в рюкзак.

На кухне послышались чьи-то шаги.

Было поздно гасить свет. Бланку едва хватило времени, чтобы спрятаться вместе с рюкзаком за большим шкафом для съестного.

Он раскрыл нож и затаил дыхание.

Эмма Фельдер не привыкла днем валяться в постели. В крестьянской усадьбе всегда было чем заняться. Но сноха настояла, чтобы Эмма не вставала. «Лучше два дня полежать с простудой дома, — заявила она, — чем две недели с воспалением легких в больнице». Эмме стало страшно при одном упоминании о воспалении легких. Четыре года назад от этой болезни умер ее муж.

Она осталась в постели и прислушивалась к звукам вокруг. К шуму трактора, на котором трудился ее сын, к разговорам детей и снохи на кухне, к лаю собаки. В какой-то момент она, видимо, уснула.

Когда проснулась, кругом стояла тишина. Должно быть, сноха повезла детей в школу. Она накинула халат и спустилась на кухню в надежде согреться с помощью кофе. Без кофе она чувствовала себя совсем хворой.

То, что дверь в кладовку была открытой и внутри горел свет, она заметила, только когда почувствовала запах дыма. Ее муж, как, впрочем, все остальные здешние мужчины, числился в народной пожарной дружине. От мужа пахло так же, когда он возвращался с вызова. Иной раз приходилось сутками проветривать униформу — так основательно запах въедался в ткань.

Она спустилась по двум ступенькам в кладовку. Запах усилился. Однако там никого не было. Она сделала несколько шагов и остановилась у шкафа со снедью. Запах ударял в нос.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — спросила она.

Теперь только Эмма заметила, что дверца орехового шкафа с копченостями была отворена. Наверное, это от простуды перемешались запахи, подумалось ей, и она спутала дух копченого мяса с вонью продымленной одежды.

Эмма выключила свет и закрыла дверь.