Темная сторона луны

- "Вечеринка",- объявил доктор Фелл,- слово, которое выбрано чудовищно неудачно. Но тем не менее оно может быть использовано в наших целях. В настоящий момент я должен вернуться к моим собственным заботам, обратив ваше внимание единственно на верного слугу по имени Джордж. Джордж предан Мэйнардам, как вы слышали; кроме того, по своим собственным причинам, он необыкновенно предан Я ней Билу. Теперь в сад!

И он выпихнул их за стеклянную дверь, которую Алан закрыл за собой.

Неровный лунный свет, лишивший цветы красок и подчеркнувший каждую тень, превратил сад в нереальный мир. Легкий белый туман поднимался над землей. Они вступили в него и по дорожке двинулись на запад. Одни, думал Алан, как будто никто в мире больше не существует. Плечо Камиллы коснулось его левой руки. У солнечных часов они оба остановились, повинуясь взаимному инстинкту, и стояли там, а туман проплывал мимо их колен.

- Алан,- вдруг сказала Камилла,- мы приближаемся к разгадке проблемы, не так ли?

- Думаю, да.

- Тогда, пожалуйста, скажи мне, что подумали ты и доктор Фелл, когда я влезла в ваш разговор?

- Я не знаю, что думает доктор Фелл. Что касается меня, то было бы гораздо легче сказать тебе об этом, если бы ты ответила мне любезностью за любезность.

- Ответила любезностью?

- Да. Тебя несколько раз осеняли разные мысли по поводу этого дела, так? У тебя должны были быть разные мысли, Камилла. Если это были просто части одной и той же идеи, тогда это попросту не имеет смысла.

- Алан, я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Слушай внимательно, моя дорогая. Две ночи назад, когда мы подслушивали доктора Фелл а и капитана Эшкрофта, тебя осенила мысль о чьей-то "невероятной ревности" к кому-то. Мы возвращались к этой теме несколько раз, но ты все еще считаешь, что это дикость, в которую невозможно поверить. Но одну вещь, по крайней мере, ты можешь мне сказать. Когда мотив невероятной ревности пришел тебе в голову, разве ты не рассматривала его как ключ к обнаружению убийцы? Не рассматривала?

- Ну... да.

- Хорошо. Вчера днем, когда мы вернулись из Форт-Молтри и у тебя была довольно бурная беседа с Мэдж, ты убедила себя, что загадочный приятель Мэдж - наверняка не кто иной, как доктор Марк Шелдон. Ты все еще убеждена в этом?

- Это только разумное предположение. Честно говоря, Алан...

- Давай не будем всю ночь стоять у солнечных часов,- сказал Алан, хотя, собственно говоря, они были там всего секунд тридцать.- Сюда, с твоего позволения; посмотрим, не стимулирует ли наши мозги небольшая прогулка.

Они побрели вниз по дорожке, мимо кипарисов и плакучих ив, вырисовывавшихся черными силуэтами на фоне неба.

- Мы подразумевали,- продолжал Алан,- что этот неизвестный приятель является также убийцей. Мы не знали этого наверняка; мы подразумевали это лишь потому, что шутник, писавший послания на классной доске, смог убедить нас. Ну, и куда нас ведет это предположение?

Кем бы ни оказался этот приятель и убийца, трудно понять, зачем ему понадобилось убивать Генри Мэйнарда. И если убийцей является Марк Шелдон (чему я не могу поверить, но, собственно, это не важно), один этот факт превращает в полную чушь мотив ревности. В любой ситуации, касающейся Мэдж и Марка Шелдона, никто не может никого ревновать, за исключением миссис Марк Шелдон, если только ты не будешь настаивать, что ревнующей особой была сама Мэдж. Если Мэдж ревновала настолько, что могла убить, разве она не убила бы в этом случае миссис Шелдон? Неужели она совсем спятила и укокошила своего отца только потому, что он возражал или мог бы возражать против их отношений?

- Ох, Алан, это просто нелепо!

- Разумеется, нелепо, как я и пытался тебе объяснить. А тебе не приходили в голову еще две мысли?

- Две мысли?

Все еще бредя почти по колено в тумане, перебрасываясь словами друг с другом, они прошли сквозь арку-проход из высокого вечнозеленого кустарника. За ней, покрытая еще большим туманом, утоптанная тропинка вела к невольничьим хижинам.

- В пятницу ночью,- продолжал Алан,- тебе пришло в голову, что некая личность - не важно, кто именно - просто могла бы оказаться приятелем Мэдж и к тому же убийцей. Ты не могла в это поверить, ты до сих пор не можешь, хотя подозрение продолжает тебя грызть. Потом, вчера днем, обстоятельства сложились таким образом, что ты подумала: доктор Шелдон, независимо от того, убил ли он кого-то или нет, именно доктор Шелдон должен быть любовником Мэдж! Но накануне вечером ты думала совсем не о Марке Шелдоне. Это были две совсем разные мысли, не так ли?

- Разве я когда-то говорила,- возразила Камилла,- что это были две разные идеи?

- Ты, собственно говоря, не сказала ничего; может быть, все это слишком запутано. Но если бы только ты и я понимали друг друга...

- А ты думаешь, мы не понимаем друг друга?

- Ну а разве понимаем? Разве по миллиону всевозможных тем мы хоть раз находили общий язык? Скажи что-нибудь - и мы тут же заспорим. Политика, наука, искусство, литература...