Темная сторона Луны

– Я всего лишь назвал вещи своими именами, – немного злобно ответил Хансер. – Не делать этого – все равно что прятать голову под подушку от ночных страхов. Мы все не дети и должны представлять, на что идем.

– Ладно, понял. Что ты предлагаешь теперь? Искать другой портал?

– Сделать, чтобы все подумали, будто мы ищем другой портал. Пересидим в лесу дня два, не более, потом выйдем в город, ночью. Тогда будет шанс прорваться. Если, конечно, среди наших врагов нет никого, кто знает меня достаточно хорошо, чтобы предугадать такие действия.

– Тебя и друзья-то достаточно хорошо не знают, а враги и подавно.

Здесь позвольте не согласиться с Лин-Ке-Тором. Но чего ждать от несущего спокойствие? Лично ваш покорный слуга, благородные сеньоры, мог легко предсказать большинство шагов вышеупомянутого Хансера. А уж для Тайви он и вовсе какое-то время был открытой книгой… До того, как в ее жизни появился Лин-Ке-Тор. После этого предугадывать действия Хансера стало трудно даже Ставру – куда уж там мне.

* * *

Было тихо. Здесь небо затянули тучи, так что только чутье высших позволяло определить время – почти час. Роковая ночь. Так уж получилось, что все сошлось в разных местах, но в одно и то же время, к трем разным битвам. Кто-то скажет – случайность. Я скажу – случайностей не бывает. Даже мой ум аналитика не сможет отделить, сколько здесь воли судьбы, сколько нашей, а сколько влияния тех событий, что происходили в это же время в Зеленом домене, за неприступными стенами древнего замка.

Да, на сей раз не буду нагнетать атмосферу. Их ждала засада. Увы, Хансер не знал, что есть кое-что посерьезнее всего Плутона, охотящегося на тебя. То, перед чем я оказался, как мне ни больно это признать, благородные сеньоры, мальчишкой. Задушим аристократическую гордость и скажем, что Луис Радриго Диэс дель Сентилья маркиз де Касталенде и Самдора оказался в этих событиях таким же слепым щенком, как прямой и бесхитростный бывший друид Орсо. А предосторожности прирожденного охотника на людей Хансера, убившего семнадцать, стоили не больше, чем слепая отвага Лин-Ке-Тора.

Кто-то сказал бы, что нам не повезло. Я скажу – в любом невезении виноват ты сам. Нас переиграли, переиграли всухую. Как сказал бы братец Руи, преломив первые копья, мы вылетели из седла. Оставалось только рубиться пешим, полуоглушенным против свежего противника, который не спрыгнет благородно с коня, не даст времени подняться на ноги. Для него нет правила «лежачего не бьют», потому что это – свора шакалов. Воинство Небесное. Ха-ха, может, когда-то они и были верхом благородства, настоящими носителями Света, познавшими Божью благодать. Сейчас же – только толпа неудачников, тех, кто оказался недостойным доменов. Понятно, что такие, как мы, тоже, по сути, изгнанники, но те, которых готовы забрать в любой домен с руками и ногами, вызовут их зависть.

А в средствах шакалы никогда не стесняются. И сами нападать не очень любят. Зато натравить кого-нибудь, при их-то влиянии, – проще простого.

– Даже стражи нет, – проворчал Хансер. – Зуб даю, ждут нас. Два дня не срок. Надо бы еще выждать.

– Прорвемся, – ответил Лин-Ке-Тор шепотом.

– Возвращаемся.

– Но ты же уже чувствуешь портальную башню. Бегом проломиться, минут десять мы с тобой продержимся, пока Тайви откроет портал, а потом…

– Мы возвращаемся, – коротко сказал Хансер.

– А наше мнение… – начал было Лин-Ке-Тор, но Хан его перебил:

– Старшим назначен я, – процедил он сквозь зубы. – Поэтому, несущий спокойствие Лин-Ке-Тор, будь добр выполнить приказ.

– Да, мой вождь, – сухо откликнулся Лин, и только глухой не почувствовал бы обиды в его голосе. Наверно, я бы пустился в долгие объяснения, чтобы сгладить этот острый угол, но Хансер умел быть жестоким с друзьями, особенно ради их же блага.

Они повернули назад.

– Залезли, – еле слышно проговорил Хансер. – Прямая улица и не одного переулка.

– Проклятье! – воскликнул Лин-Ке-Тор.

– Бежим! – одновременно крикнул Хансер.

– Поздно, – шепнула Тайви.

Все четверо встали у них на пути, спрыгнув откуда-то с крыши. Чутье Лин-Ке-Тора и Хансера запоздало с предупреждением. Четверо уже готовых к бою несущих спокойствие. Гордон Тюдор, Гастон де Марсо, Алесандро Фиричелли, некогда красавчик, а сейчас – один сплошной шрам, и последняя, женщина, Элеонора фон Штальберг. Самая опасная из всех четырех. Ей было больше ста, но выглядела она как тридцатилетняя. Высшие женщины внешне не стареют очень долго, много веков. Нора фон Штальберг, я уж и не знаю, чем больше известна – своим оружием, которое представляло собой два чуть изогнутых клинка, соединенных более чем полуметровой рукоятью и в целом не менее ее роста, или боевым духом. Как бы странно это ни звучало, но в бою ею овладевает спокойная ярость – та, что дает нечеловеческие силы, но абсолютно не туманит разума.

– Действительно поздно, Тайви Харрол, – сказала она. – От возмездия не уйдешь.

– Нора, почему и вы?! – воскликнула Тайви.

– Преступление должно быть наказано. Защищающий преступника сам становится преступником. Точка.