Темная сторона рая

- Да детка,- мне на плечи опускается какая – то дурацкая куртка,- Игнат сказал, что ты отказываешься надевать манто. Я отправил его в ближайший торговый центр. Взял первое, что попалось под руку. Прости.

- Спасибо, — отец смотрит на меня как – то странно. Интересно, почему они все глядят на меня, как на мину замедленного действия? – Что – то не так?

- Да нет, так все,- хмыкает отец.

- Просто ты никогда не говорила спасибо. Никому и никогда,- насмешливый голос Игната. Ну конечно. Тут он, где ж ему быть. Иду за главными мужчинами в моей жизни. Ноги в дурацких тапках которые тут же намокают и противно хлюпают, скользят, по раскисшей слякоти.

- Весна? – то ли спрашиваю, то ли утверждаю я.

- Начало апреля, Лиза. Завтра твой день рождения,- тихо говорит отец. Он едва передвигается, поддерживаемый под руку Игнатом. – Жаль мать не дожила...

Холод сразу проник под тонкую куртейку, промозглый и мокрый. Я поежилась и сунула в карманы озябшие пальцы. Не могу согреть руки с тех пор, как пришла в себя.

- Лиза, что с тобой? – голос отца встревожен. Я снова замерла едва не упав, от впившейся в мой мозг раскаленной иглой, нет не воспоминания, скорее видения. Успела схватиться за лацкан пальто Игната, иначе бы уже лежала в ледяной луже у его ног.

- Пальма,- прохрипела я. Криво вышитое разноцветными нитками дерево, не лиловой, мятой ткани. – У меня в кармане остался кошелек с документами.

- Не переживай, дочка. Восстановим ксивы и поедешь отдыхать в теплые края,восстанавливаться,- потрепал меня по плечу отец.

Я сфокусировала взгляд на закаменевшем лице Игната. Красив, как бог, черт его побери. Отвела глаза, увидев насмешливые искры в льдистых глазах.

- Извини, детка, нема бананьев у нас,- ехидно ухмыльнулся он,- пальмы не растут в средней полосе. Или это ты тоже забыла?

В машине жарко, но я все равно дрожу от озноба. Проклятые заячьи тапки как кандалы, распухли от ледяной уличной жижи. Завтра мой день рождения. Это я помню. Точно, я родилась в день дурака. Мама говорила, что было тепло, и птицы пели, и солнце заглядывало в окно родовой палаты. Мама. Не могу вспомнить ее лица. Только голос, какой-то надтреснутый, уставший.

- Мама болела? – тихо спросила я, но вопрос прозвучал в тишине салона, как пистолетный выстрел.- От чего она умерла?

- Я не хочу сейчас об этом говорить,- лицо отца превратилось в жесткую маску. Он снова стало страшным. И эти глубокие морщины возле губ. Ощущение, что ему противно, брезгливо говорить о женщине, с которой прожил долгие годы. Я вздрогнула, услышав, как тихо фыркнул Игнат, сосредоточенно крутя обтянутый дорогой кожей руль. Да, что же тут такое происходит, в конце – концов. Прям тайны мадридского двора, ей-богу. – Ты ведь не помнишь ее, правда?

Я лишь качнула головой. Не помню. А вот то, как она мне рассказывала историю рождения помню. Как меня не любила, помню. Она просто тащила свой крест, воспитывая ненужную девочку. Осознание неприятно режет. Я вижу, с каким интересом наблюдает за мной мой жених, рассматривая как цирковую обезьянку в зеркало заднего вида, от чего мне становится еще больше не по себе. Выдыхаю, только когда тяжелая машина, шурша колёсами по гравию, замедляет свой ход. Смотрю в окно на огромный особняк, больше похожий на рыцарский замок, замерев от неописуемого восторга. Неужели я тут живу? Даже почувствовала себя принцессой сказочной.

- Пойдем, Золушка,- хмыкнул Игнат, подавая мне руку. Отец давно вышел на улицу и теперь стоит, курит сигару. Интересно, ему можно? Наверное стоит сделать замечание. Я не могу потерять еще и его, и остаться с этим нестерпимым мерзавцем. В моем состоянии это подобно смерти.

- У Золушки хотя бы были хрустальные туфельки,- ворчу, пытаясь удержать скользящую конечность, обутую в дурацкий тапок. Выходит плохо. Не хватало только порадовать этого сноба, глядящего на меня, как на полную идиотку. Хотя, наверное, так оно и есть. Мозги то набекрень у меня сейчас.

- А после бала, она перепутала и напялила на ноги хрустальные салатницы, да куколка? Хотя, я бы выдал тебе чугунные башмаки. В конечном итоге думаю ты закончишь свои дни там же где и твоя мамуля. От осинки не родятся апельсинки, крошка.

- Что? Что ты имеешь в виду,- задыхаюсь от злости и лютого желания узнать, что же происходит с моей семьей.

- Богатые тоже плачут, Лизхен. Помнишь, такой сериал был?

- Не помню,- резко выдергиваю руку из стального захвата мужских пальцев.- Не смей прикасаться ко мне.

- Еще раз взбрыкнешь, церемонится не стану,- шипит красавец, обжигая меня взглядом.- Ты моя, помнишь? С детства я знал, что мне придется на тебе жениться. Так что привыкай. И не особо надейся на Аркадия. Ему сейчас не до мелодрам.

- Я не знаю тебя,- хриплю, понимая, что он знает, что говорит. Уверена, что все будет именно так, как описал мне этот жестокий человек – мой жених. – Что такого я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь. Готов даже связать себя со мной узами брака, чтобы сделать мою жизнь невыносимой. Ты мстишь? Я все равно все вспомню.