Темная сторона российской провинции

Анжела постояла, вглядываясь в темноту, отчего ей только жутче сделалось — будто она смотрела в темные глаза убийцы. Обернулась назад — вдруг все-таки найдется кто-то случайный в попутчики? Но на дороге никого не было. Только собака.

Крупный лохматый пес со вздыбленной на загривке шерстью появился бесшумно и словно бы ниоткуда. И теперь, расставив передние лапы, нюхал след метрах в двадцати от перепуганной Анжелки.

Почуяв ее взгляд, пес поднял голову.

Сердце Анжелки дрогнуло и затрепыхалось где-то в горле. Пес повернул голову вправо, потом влево, как делает человек, который хочет убедиться, что никто не помешает ему сделать то, что он хочет. Что свидетелей нет. Собачьи глаза сверкнули красным, и Анжела вдруг почувствовала, что не может вздохнуть: воздух весь куда-то пропал из груди.

«Собачка», — глупо подумала она. Не в силах говорить, она пыталась хотя бы мысленно задобрить зверя каким-то своим хорошим отношением. Животные, говорят, чувствуют эмоции…

«Это всего лишь собака», — подсказал разум, и Анжелка осторожно перевела дух. Медленно повернувшись спиной к псу, она сделала один деревянный шаг вперед. Медленно. Один. Еще один.

Ничего. Надо идти. Не показывая страха. В конце концов, собака ведь даже не рычала. Просто бездомное животное.

Походкой заржавевшего циркуля девушка добралась до середины перекрестка.

И здесь оглянулась. Лучше б она этого не делала!

Собака исчезла. На ее месте увидела Анжелка старуху — уродливую, с непомерно крупной, не по росту, головой. Вперив в девушку горящие глаза, бабка недобро ухмылялась и ковыляла, протягивая вперед руки.

Длинные костлявые пальцы шевелились, то ли кого-то подзывая, то ли что-то подтягивая к себе из ночного мрака, из пустоты.

Ничего за всю свою жизнь Анжелка ни разу так не пугалась, как этой старой карги. Внешность ее вызывала омерзение. Словно Анжелка увидела сотню-другую копошащихся на обнаженном теле могильных червей. Или пауков и тараканов, забирающихся в нос и рот спящему человеку. Или гнездо змей, обосновавшихся в детской песочнице.

Кровь бросилась в лицо девушке, негромкий стук в ушах превратился в удары молотом.

Она повернулась и хотела бежать. Но что-то случилось с ее ногами — они застыли, вросли в землю. Жесткий колдобистый асфальт исчез: вместо него под ногами появилась горячая пористая, липкая масса, похожая на жвачку, расплавленную солнечным зноем. Пытаясь бежать, Анжела только глубже увязала в этой субстанции, и жар все сильнее охватывал ее.

Если где-то и можно провалиться в преисподнюю — так это здесь, с ужасом догадалась Анжелка.

Старуха догоняла, переваливаясь с боку на бок, словно косолапая утка.

А у Анжелки на ногах — будто цепи навесили. Такое только в кошмарах бывает — бежишь, выбиваешься из сил, а пройденный путь ни на шаг не длиннее. Кричишь — изо рта ни звука. Немота и бессилие.

Оказавшись на пятачке между двумя крестами, Анжелка застыла…

Два Ивана. Два. А если? Непонятно почему, она вдруг вспомнила давнюю детскую примету — просить у судьбы подарков и загадывать желания, оказавшись между тезками.

«Два Ивана, помогите!» — обмирая, взмолилась мысленно.

Единственный на перекрестке фонарь мигнул и погас. Старушечьи глаза хищно блеснули красным и пропали во тьме…

Анжелка зажмурилась, ожидая, что когтистые лапы сейчас схватят, дотянутся до ее горла…

Но тут раздался вопль — словно разъяренный кот драл глотку в драке. Одновременно ветер рванул вдоль улицы с ураганной силой. Девушка пошатнулась и…

Она бы упала, если бы ее не поддержали.

* * *

Первое, что увидела Анжелка, открыв глаза, — черный собачий хвост, промелькнувший между деревьями. Собака метнулась и пропала в ночи.

На перекрестке вспыхнул свет — зажегся единственный в этом месте фонарь. Непонятно, что мешало ему загореться раньше.

— Эй, с тобой все в порядке? — Озабоченный голос Лешки проник в сознание. — Я вот решил все-таки проводить тебя. Нехорошо ведь…

Не дослушав, Анжелка бросилась на шею своему другу:

— Лешенька! Какой ты молодец. Не представляешь, как я рада! Хороший мой, прости…

Лешка хмыкнул. Двинул каменной челюстью, пожал плечами. Снял куртку и отдал Анжелке. Правду говорят, что у девчонок семь пятниц на неделе — ничего у них не поймешь.

— Ладно, зайченыш. Проехали. Куртку застегни! — скомандовал он.

Анжелка благодарно улыбнулась, вытерла слезы, задернула молнию на кожанке и устроилась на байке позади Лешки, обхватив его твердую, как доска, спину.

Обернувшись назад, беззвучно прошептала в сторону двух крестов: «Спасибо, два Ивана!»

Мотоцикл взревел и полетел по темной дороге.

Распластавшись на Лешкиной спине, как ласточка на карнизе, Анжелка радовалась, какая эта спина широкая и надежная. И как ни глупо, но в это мгновение девушка была совершенно счастлива.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

г. Липецк