Темная сторона российской провинции

Вика что-то говорила ему, ярко-багровое пятно ее рта двигалось вверх-вниз, но ветер отбрасывал звуки в сторону Финского залива, скрадывал слова. Каштановая грива Викиных волос металась то вправо, то влево, посекундно меняя галсы, и от этого сама Вика выглядела злобной древнегреческой фурией.

— Ты даже не слушаешь меня! — возмутилась Вика. Ее губы судорожно сомкнулись.

Он вдруг представил, как этот рот будет выглядеть в старости — узкий, обнесенный морщинами, словно забором…

— У тебя нос покраснел, — сказал Игорь, вытаскивая из кармана сигареты. — Иди в машину.

— Игорь! — Глаза у Вики округлились, выражение лица сделалось остервенелое. — Ты нарочно, да? Нарочно издеваешься?!

— Вика. Ты замерзла. Устала. Иди в машину, — повторил Игорь, торопливо натягивая на себя маску сильного и заботливого, КАК-ЗА-КАМЕННОЙ-СТЕНОЙ, парня. Всем женщинам это нравится. Но таскать этот дурацкий прикид на себе постоянно? Увольте! Все равно что ходить на работу в рыцарских доспехах — и нелепо, и тяжело.

Надо было ему думать раньше. Но… О боже! Разбираться в запутанных отношениях, стоя на мокром песке осеннего пляжа, на ветру, — это самая дурацкая идея, которая только могла прийти кому-либо в голову!

Торопясь, пока Вика не ляпнула что-то, способное по-настоящему взбесить его, Игорь добавил, стараясь придать хоть немного тепла дребезжащему от злости голосу:

— Подожди меня в машине, девочка. Я покурю и приду. Дай мне пять минут, ладно? Я просто… Мне надо немножко побыть одному. Я люблю тебя.

На самом деле он ничего не чувствовал к ней сейчас. Он вообще ничего не чувствовал, кроме усталости. Как будто упал в выгребную яму и потерял последние силы, пытаясь выбраться. Ну почему эта Вика такая прилипчивая зануда?!

— Игорь. Я не девочка. В том-то все и дело, — вздохнула Вика. Глаза у нее сделались такими серьезными и печальными, что он чуть не бросился к ней, чтобы обнять, защитить. Из жалости.

Но минутный порыв прошел. Вика запахнула полы куртки и побрела к припаркованной на площадке возле кафе белой «ауди». Игорь торопливо закурил, наконец, и двинулся вдоль берега.

Влажный вязкий песок проваливался, скользил под ногами, забивался в ботинки, но все равно это было хорошо: идти рядом с набегающими волнами, вдыхать свежий соленый воздух, видеть серое низкое небо до самого горизонта и не слышать ничего, кроме моря и птиц. Блаженство.

Он расслабился — впервые за весь этот утомительный день. Мысли, отпущенные на волю, улетели вперед, словно блесна на свободной катушке спиннинга. Как хочется, чтобы вернулась прежняя легкость. Что стоит ему взять и сбежать? Бросить все. Уйти в море. Исчезнуть. Хорошо…

Он стоял и курил на берегу. Ветер сам относил в сторону горячие искры — не приходилось даже стряхивать пепел.

Выкурив две сигареты подряд, он стоял и глядел на море, забыв обо всем, словно бы впал в транс.

А потом до его ушей долетел стук мотора. Тогда Игорь опомнился. Сколько же он простоял здесь?

Он с удивлением огляделся. Вокруг заметно стемнело. Ветер стих. С моря на берег двигался туман.

Игорь взглянул на часы. Жаль, он не заметил, во сколько они расстались с Викой. Где она, кстати? Он велел ей ждать в машине…

У него появилось странное ощущение, что все происходящее — происходит во сне.

И чувство это еще усилилось, когда из густой белесой дымки бесшумно выступил прямо перед ним нос какого-то судна.

Небольшой моторный бот подошел и закачался на волне рядом с пирсом.

Игорь ожидал, что кто-то выйдет из надстройки и попытается зачалить суденышко. Но никто не вышел.

На редкость запущенный вид у кораблика — палуба заросла грязью. Краска на бортах облупилась, железо проржавело местами до дыр. Кто, интересно, плавает на таком корыте?!

И есть ли там хоть одна живая душа? Игорь усмехнулся нелепости собственной мысли: ведь кто-то привел это судно к берегу, значит, и люди там есть.

Игорь стоял рядом, рассматривая кораблик, довольно близко. И потому расслышал, когда за тонкой стенкой палубной надстройки кто-то вздохнул. Тонко и жалобно. Или это был стон?

— Эй! Что там такое? — забеспокоился Игорь. — ЭЙ!

Новый стон, еще более жалобный. Тяжкий и безнадежный.

— Эй! Может, помощь нужна?!

Море совершенно успокоилось, волна бежала едва заметной рябью, и палуба суденышка покачивалась тихо, словно дыша.

Неожиданно для самого себя Игорь вдруг решился — ухватился за фальшборт и шагнул на палубу.

От легкого толчка судно качнулось и отступило от берега: черная полоса воды, разделяющая пирс и палубу, раздвинулась.

— Эй, на судне! Есть кто?

Игорь хотел спрыгнуть, но полоса холодной воды стала так широка, что он бы уже не смог одним прыжком вернуться на берег.

В сомнении Игорь замешкался, стоя возле борта. И вдруг на пустой корме ожил и затарахтел двигатель. Настоящая тревога охватила Игоря. Бросившись в сторону звука, он закричал:

— Эй, стоп! Подождите! Эй, вы!

Ржавое суденышко медленно, но с каждой секундой ускоряя ход, двинулось в сторону открытого моря. В густом тумане никто с берега не услышал и не увидел его.

* * *