Темная сторона Сети (сборник)

И тут до меня дошло. Я понял, что со мной происходит. Со мной происходит «острый алкогольный параноид» – вот что. Мания преследования, возникающая на фоне запоя или похмелья, – так в энциклопедии написано. К черту.

К черту все это. Я сделал сладкий чай, принял душ и лег спать.

Я почти заснул, когда услышал какое-то царапанье. Сверху, из-за потолка. Кто-то скребется. Пытается ко мне пролезть. Царапает перегородку.

Острый алкогольный параноид скребется, он.

Я заткнул уши ватой, вырубил телефоны и отключился.

* * *

Проснулся я совсем другим человеком. Бодрым, свежим и, что самое главное, никакого параноида. Посмотрел в ежедневник – важных дел по работе у меня не было. Разве что сгонять на Сухаревскую, проверить объект, раз уж я полон сил и свеж.

Ключи от машины я брать не стал – нечего поддаваться, нет параноида, нет огромных кошек и белых слепых птиц. Все это фуфло. И, чтобы всем это доказать, я смело пошел к метро пешком, даже зонтик не взял.

Около второго корпуса стояла скорая, полиция и кучка зевак. Я тоже подошел – я, знаете ли, очень любопытный. Пристроился в сторонке, слушаю.

– Это Васька, – сказала одна бабулька.

– Да ладно? – удивилась вторая. – Я же только вчера с ним на лифте ехала…

– Точно тебе говорю, Васька из сто девяносто седьмой. Кровищи там было – жуть. Михална говорила, что у нее даже с люстры капала.

– Неужели с люстры?

– Точно тебе говорю. Она и вызвала. Сидела, говорит, смотрела Малахова, а тут чувствует – что-то на затылок капнуло…

– Дела…

Я спросил:

– По пьяни пырнули, поди?

– Уж не знаю, по пьяни или нет, но дверь у него в щепки изрубили, я сама видела.

– Да ладно?

– В щепки. Топором или еще чем.

– Вот же, наркоманы! – сказала вторая бабулька и плюнула на асфальт. А первая повернулась ко мне и оценивающе посмотрела – не из этих ли я, не из наркоманов?

Я решил, что мне пора, и незаметно растворился в толпе.

* * *

Все-таки странные вещи происходят у нас в Медведково, думал я по пути к метро. И дело вовсе не в моем «параноиде». Объективно – странные. Голубь, птица, этот Васька из сто девяносто седьмой… Знакомое, кстати, число! Сто девяносто седьмая, второй корпус…

Ха.

Я же именно этот адрес написал нигерийскому адвокату – дом 6, корпус 2, квартира 197. Вот же блин!

Я пошел скорее, не слишком разбирая дорогу и не глядя по сторонам. Я все взвешивал – каков шанс, что эти два события не связаны? Какова, так сказать, вероятность?

У метро меня окликнули:

– Конастантина!

Я повернулся. Какой-то чернокожий парень с рекламками бежал ко мне, размахивал руками и кричал: «Конастантина!»

Этого еще не хватало. Я отскочил в сторону, а потом так припустил по лестнице вниз, как никогда не бегал.

* * *

Вроде бы оторвался. По крайней мере он не зашел ни в мой, ни в соседний вагон. Я сел и постарался отдышаться.

Так. Негр с рекламками назвал меня по имени. Это плохо. Но хуже, гораздо хуже то, что по адресу, который я написал нигерийским спамерам, убили человека.

Белая птица, опять же. Хотя она могла и привидеться. Все-таки два дня кутил… Но голубь-то! Голубя-то размазали!

Все это очень и очень скверно. И есть только один человек, который может мне помочь, – Чак Норрис. Шучу. Был у меня одноклассник, Соколов, – вот он может. Я с ним, правда, не слишком-то общался последние лет десять – ну а кому охота с действующим эфэсбэшником водку пить?

В общем, я вышел из вагона на «Проспекте Мира», потолкался на переходе – мало ли, вдруг негр все еще идет за мной. Потом доехал до Трех вокзалов – там всегда много народу, можно легко затеряться. Оттуда я и набрал Соколову.

– Здравствуй, Архангельский, – сказал голос в трубке.

– Андрюха, привет.

– Какие у тебя проблемы, Архангельский?

Я немного смутился:

– Откуда ты знаешь?..

– Да вы мне просто так не звоните – никто из одиннадцатого «А». Ни на день рождения, ни на Новый год, – усмехнулся Соколов.

– Ну… Извини.

– Закрыли тему. Так что у тебя?

– Ну как бы тебе сказать… Может, лучше встретимся? По телефону как-то не очень…

– Хорошо. Ты сейчас на «Комсомольской»?

– Откуда ты?.. – сказал я и подумал: «Ну что за нелепые эфэсбэшные понты – ну знает он, где я нахожусь, ну молодец».

– В общем, доезжай до Чистых, потом иди на бульвар. Не на тот, где Грибоедов, а в другую сторону, на Сретенский. И садись на пятую скамейку слева.

– А если там будет занято?

– Архангельский. Там – будет свободно.

* * *

– Андрюха, мне ствол нужен.

– Ты совсем страх потерял, что ли? Ты, вообще, в курсе, к кому обращаешься?

– Да мне особо не к кому…

– Ну ты дурак, Архангельский!.. Зачем тебе ствол?

Я рассказал про письма и про 197 квартиру. Даже про голубя и слепую птицу припомнил – на всякий случай.

– Так, – сказал Соколов, – интересные дела. Давай так. Мы посмотрим, что там у тебя за нигерийцы. А ты пока домой не заходи. И почту не проверяй. И ноутбук свой не трогай.

– И надолго это?

– Скажем… Скажем, неделю.

– Да ты офигел!? Мне ж работать надо! И куда я денусь на неделю?

Соколов вздохнул, полез во внутренний карман пиджака и протянул ключ:

– Есть квартирка в Бутово. Пока свободна. Только не засри.

– Конспиративная?