– Не понимаю, – по спине пробежал холодок. – Я ведь отравился чем-то на том мусорном заводе. Надышался и теперь мне кажется…
– У вас есть уникальная возможность видеть мир таким каковым он является. Все сущее видится вам без масок. Их внутренний мир вывернут наизнанку и предстает пред вами во всей красе. Точнее во всей своей уродливой реальности.
– И что в этом хорошего?
– Вы можете очищать мир от вырожденцев без моральных терзаний. Ведь сущность этих личностей для вас не секрет.
– Я пас, спасибо, – ответил я, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. Видимо, этот доктор сам того… переработал. Вот чердак у него и стал подтекать. Проще говоря, тронулся умом.
– Вы совсем не поняли, юноша, – принялся терпеливо объяснять доктор. – Вы должен делать все, что я скажу. Потому что именно это – единственный шанс выжить. Хотя нет, – он картинно стукнул себя по лбу, – Есть альтернативы. Например, попасть в городской морг, если откажетесь. Или остаться тут. Но сразу предупреждаю: в этих стенах вам не очень понравится. Вы познаете на себе, так сказать, всю мощь карательной психиатрии. До полугода на аминазине, и поверьте – после такого лечения, говорить о странных галлюцинациях да существах уже не захочется. Кстати, к слову о вашей новой роли.
Он открыл верхний ящик стола, достал запечатанную колоду карт, и продолжил их передо мной на стол:
– Вот, держите. Инициацию вы прошли. Причем, успешно. Сами усомнились в своем психическом здоровье, что редкость. Психологическая устойчивость у вас на максимуме, парень. Это…. Достойно.
Последнюю фразу он протянул с неким уважением.
– Теперь откройте эту колоду и посмотрите на карты.
Я смерил доктора долгим внимательным взглядом, но не увидел издевки. Он был серьезен. Послушно распаковал коробку, , что делает данная карта.
– Гаррота, – прочитал я описание на пластиковом прямоугольнике, на котором была изображена удавка, которую держала рука в черной перчатке. – С вероятностью 50% убьет противника, на которого было обращено заклинание.
Серия приемов: карта возвращается в колоду игрока.
– Чудны дела, – я оторвал взгляд от карты и с удивлением посмотрел на психиатра. – Доктор, можно полюбопытствовать? Что за хуйня тут творится?
Лицо доктора презрительно скривилось:
– Будем считать это социальным экспериментом, – спокойно ответил врач. – Из убийц, садистов, хулиганов, мошенников, отморозков и прочих отбросов общества была добровольно – принудительно создана фокус – группа. С татуировочной краской, в организм был введено вещество, которое воздействует на участки коры головного мозга, вызывая выброс особых комбинаций гормонов. Они позволяют расширить сознание.
При упоминании вируса в краске я закатал рукав рубашки, с ужасом глядя на татуировку:
– Что за нах…
– И хватит сквернословить, – живо перебил меня доктор. – Я этого не люблю. Будешь ещё ругаться матом – позову Гену, и он обучит тебя манерам. Все понял?
Я кивнул.
– Ладно. Пропущу все умные слова, потому что ты все равно их не поймёшь, и объясню простым понятным тебе языком: в краске содержится вирус, который меняет тебя. Вызывает необратимые изменения в мозгу.
Слово “необратимые” коротнуло меня знатно. Если эта необратимость заключается только в галюнах – ещё половина беды. А ну как эти изменения остальной организм затронут? Стану овощем – и привет.
– На этот счёт можешь не переживать, – успокоил меня доктор, и я аж вздрогнул от неожиданности: этот ебаный колдун ещё и мысли читать умеет?
– Эти изменения, что коснулись и глубоко изменили тебя, не очень будут мешать тебе в дальнейшей жизни. Если ты будешь следовать нехитрым правилам. Даже, в какой то мере, сделают лучше. Тебя ждут великие дела. Например, классовое задание. Оно же на время, да? – и дождавшись моего утвердительного кивка, доктор продолжил: – На твоём месте, я бы бросил все силы на его выполнение.
– А если не успею? – полюбопытствовал я, перетасовывая колоду в руках.
Доктор поморщился:
– Как бы тебе объяснить более доходчиво…. Система не любит тех, кто отказывается от выполнения заданий, либо не выполняет их за отведенное время. Идём. Кое – что тебе покажу.
Алексей Иванович встал со стула и поманил меня за собой. Я лишь пожал плечами, и направился следом за ним. Что-то мне подсказывало, что информацией он поделиться полезной.
В коридоре, прямо у двери в кабинет, нас ожидал Гена. Он застыл в позе статуи на диванчике. Скрестив руки на груди, не шевелясь и даже не моргая. Щелчок замка вывел его из этого состояния анабиоза. Мужик вздрогнул и внимательно посмотрел на доктора, словно ожидая дальнейших распоряжений.
– Отдыхай, Гена, – улыбнулся врач. – Мы мило побеседовали с юношей. Он не желает никому причинять вреда. Идёмте за мной, молодой человек.