Темная сторона сказки (СИ)

Отец сказал: “Она не вернётся. Девочка выбрала свой путь и свою жизнь. Смирись, Рене!”. И я в который раз смирилась с тем, что никогда не пойму ту, что была моей дочерью, что как бы сильно я её не любила, однако она осталась чужой. И все же я не смогла, не приняла её полностью, за что ещё долгие годы себе винила.

Но годы бежали, а от неё с каждым разом было всё меньше вестей. Джордж рос, а мы с Филом необратимо старели. Я похоронила родителей. Отец завещал всё Белле, всё до последнего пенни, но никто не приходил за наследством.

Её словно не существовало. Теперь редкие письма казались дурной шуткой. Я со страхом понимала, что вычеркнула из жизни родную дочь. А ближе к концу всё чаще понимала, что я была плохой матерью, просто ужасной. Однако я так и не приняла красивую девушку с волосами Чарли, глубокими карами глазами и совершенно не нашим характером.

Я так и не увидела в ней родную душу. Все чаще я смотрела на фотографии совсем маленькой Беллы и сравнивала с той, что так резко повзрослела. Всегда и для всех я была безумно ей горда. Только для себя и только под строжайшей тайной я так и не перестала себе повторять: «Она просто выросла, Рене!».

Я была ужасной матерью слишком умной для своих лет дочери. Я была плохой актрисой, но играла мать для совершенно незнакомого мне ребёнка со слишком взрослым взглядом.

========== Бонус или Счастье в мелочах ==========

Комментарий к Бонус или Счастье в мелочах

Ловите прощание от Чарли.

Проверено)

Моя жизнь была полна как горя, так и радости, однако я гордился ей. Я никогда не считал себя лучшим шерифом в истории Форкса, чтобы ни говорили мои коллеги и друзья, однако я ответственно подходил к своим обязанностям. Совершенно точно, что я не был и лучшим отцом, но совершенно точно гордился своей Белз.

Я всегда принимал её выбор, каким бы странным и нелогичным он мне ни казался. Она знала, как ей будет лучше. Это я уяснил давно. Также давно как научился ей доверять. Наверное поэтому я смог так просто принять её изменение… правду этого мира.

Я просто слишком много задолжал своей дочурке, чтобы обвинять её хоть в чем-то. Слишком сильно любил свою маленькую гениальную девочку, чтобы отказаться от неё. Я был настолько очарован и предан своей дочери, что принял её даже если бы она оказалась серийным маньяком убийцей. Более того, как-то болезненно я понимал, что будь это так, то я бы использовал все свои знания и связи, дабы покрывать её и не укорил бы за это ни разу.

Многие говорили, что я излишне мягок, слишком сильно люблю и доверяю, а я знал, что был ужасным отцом и не заслуживал того доверия, что дарила мне она.

Я восхищался этим хрупким воробушком, что так отчаянно боролась за свои принципы и собственное мнение.

О, в мой Беллз не было совершенно ничего от меня или Рене. Более того, я был достаточно наблюдателен, чтобы понять, что моя бывшая жена не помешалась. В этой бойкой девочке не было и капли от Изабеллы Марии Свон, рождённой в Форксе Рене Свон.

Я знал, что она не моя дочь в прямом смысле этого слова. Боялся ли я этого? Нет. Я точно знал, что не смог бы так слепо и без оглядки доверять той девочке, как мог Беллз. А потому успокаивал Рене и любил свою дочь так, как только был способен.

Папочка всегда прикрывал тебя, Беллз, потому, что именно эта девочка была моей гордостью. Моим главным достижением в жизни было называть себя её отцом и я ни о чем, не жалею.

Когда она выбрала Каллена, я доверился ей и принял его настолько, насколько вообще способен отец принять парня своей дочери. Когда она стала бессмертной, я принял это легко, поскольку всегда знал, что обычная земная жизнь не была её пределом. Эта девочка пришла сюда для большего, значительно большего, чем мог предложить ей короткий человеческий век.

Когда у меня появилась внучка, то я понял, что Эдвард Каллен - тот, кто ей и был нужен. С другим она бы заскучала и не смогла бы быть той, кем должна. Я принял его окончательно и всегда рад был видеть их в своём доме.

Ренесми, моя внучка, полное и неоспоримое доказательство того, что свою жизнь я прожил абсолютно правильно. Моя самая большая гордость в жизни. Правду говорят, что внуков всегда любят больше, чем детей. Я не верил, просто не знал какого любить ещё больше. Пока кроха, месяц отроду, не схватила меня за палец и не улыбнулась. О, тогда я продал душу дьяволу, моля, чтобы эта малышка была самой счастливой девочкой в мире.

Когда пришло время, я сам воздвиг надгробие для дочери и её мужа. Я собственноручно помогал спускать набитые тряпьем годы в сырую землю. Я знал, что мне уже недолго осталось и не мог позволить, чтобы кто-то искал Беллу после моей смерти.

Пусть будет так. Пусть все решат, что старик Свон пережил собственную дочь, а я буду принимать скорбные утешения и делать вид убитого горем старика. Никому не следует знать, что тем же вечером я буду ужинать в кругу семьи и обсуждать удачные похороны, слушая шутливые замечания об обшивке гроба, совершенно не по вкусу пришедшейся моей гениальной дочери.