Темная сторона Солнца

Щелкнув пятками, Дом нырнул. В тридцати ярдах над полом он извернулся и почувствовал, как рвется верхняя часть комбинезона – под весом робота разошелся шов, и бедняга, не выпуская лоскут, стал падать по длинной дуге, которая внезапно прервалась у сверкающей германиевой колонны. Расцвела яркая вспышка, во все стороны дождем посыпались горячие капли.

С пола на спасательных гравитационных поясах поднимались еще два робота. Дом головокружительно взмыл вверх, глядя, как приближается высоченный потолок пещеры. Потолок был усеян черными точками.

Только подлетев поближе, Дом увидел, что это выходы шахт.

Под потолком было жарко. Завывал, уносясь куда-то, воздух, и Дом полетел в его потоке – ему просто ничего другого не оставалось. Его затягивало в водоворот жаркого ветра, который тут же начал бить и трепать его, когда он приблизился к отверстию шахты.

Над Адом.

Он успел бросить взгляд вниз, прежде чем его подхватил адский ветер.

Его вверх ногами затягивало в вентиляционную шахту шириной в милю. Пространство между его ступней сужалось вдалеке, наверное, на расстоянии многих миль, а оттуда светил раскаленно-белый глаз. По шахте прокатывались волны гула, будто вдалеке вращались мощные двигатели. Жар был осязаемым, его волны – точно удары молота. Ветер подхватил Дома и выстрелил им, как пулей.

Дом вылетел из шахты – и завис среди звезд на столбе перегретого воздуха. Его поглотила ночь. В одну сторону – верх и низ утратили обычное положение – раскинулась паутина холодных звезд. С другой – голодный красный глаз с белым зрачком.

Глаз как будто уплывал. Вокруг клубился дым от гравитационных сандалий. Тут его подхватило что-то еще, нечто, всегда поджидавшее среди звезд за гранью света. Сквозь волны боли Дом смутно удивился, что такое коснулось его почти приятно, заморозив дыхание в горле, сложившись в кристаллические узоры на ожогах.

Противусолоньцы проворны и ловки. Среди рыбаков неловкие и нерасторопные быстро растрачивают все свои жизни, и кое-что из их собранности привилось и правящей семье. Поэтому Дом тяжело приземлился на ноги, но тут же упал ничком в снег.

Он знал, что это снег. Кеджа прислала ему законсервированные снежинки из какого-то дальнего региона Лаота, и они отчасти напоминали хрупкую изморозь, в самые холодные зимы иногда покрывавшую полярные болота на его родной планете. Но Кеджа забыла написать, что их будет так много.

ГЛАВА 7

На Противусолони было Страшдество, совпадавшее с Днем Малых Богов в большом календаре жалостливой йоги. Обычно это означало расширенное собрание «говорильни» или для совместного празднования сходились несколько «говорилен», но к полуночи каждая группа распускала своих членов, дабы восход каждый встретил в одиночестве. Но, как мрачно провозгласил верховный Жалостливый Йог, в Страшдество никто и никогда не остается совсем один. К рассвету кое-кто станет поэтом, или пророком, или одержимым каким-нибудь незначительным талантом вроде умения свистеть сонаты на большом пальце. А один или два сойдут с ума.

Земля под ним была теплой.

Дом уже какое-то время лежал в тепловатой воде, до того как сообразил, что под ним. Он распластался в большой луже, от которой поднимался пар. За ее краем начинала мести поземка.

Он услышал, как вдалеке воет ветер. Что-то пронеслось по небу, оставив за собой звуковую волну. Оно описало узкую, выжимающую тяготение петлю, медленно повернулось и аккуратно врезалось в землю у края лужи. Вот только это была уже не лужа – вода снова начала замерзать. Корабль пьяно закачался в поземке, взлетел и вернулся несколько минут спустя, теперь он шел на очень малой скорости.

Исаак откинул люк.

– Ну что, мы отсюда улетаем или как? – крикнул он.

– Мятной содовой, шеф?

Дом взял стакан. Позвякивал лед. Запотевали стенки. На вкус – точно нырнул в сугроб.

У него была свеженькая зеленая кожа на руках, ногах и на загривке – везде, где, основываясь на памяти его тела, восстановились «сопли».

Исаак нажал кнопку памяти на верстаке звездолета и налепил на сандалии новые подметки, после чего бросил обувь Дому.

– Их закоротило от жара, – объяснил он. – Теперь, думаю, снова работают.

Дом смотрел на залитую светом звезд поверхность Банка. Теплое озерцо уже замерзло и теперь казалось блестящим диском среди сугробов. Да уж, ему повезло. На солнечной стороне Банка вода кипела даже в тени. Он вызвал Банк по бортовому радио.

Хрш-Хгна забрали на борт «Пьяного», куда направился этот звездолет – неизвестно. Банк не знал ничего ни о человеке в золотом ошейнике, ни о местонахождении ежа. Он нагрел поверхность и послал туда Исаака, потому что смерти на Банке редкость и вообще он терпеть не мог неизбежно следующие за ними расследования.