Темная сторона Солнца

Александр Вайновский отключил телефон. Слезы все же навернулись на глаза. Он, конечно же, солгал ей. Тяжело прощаться с любимыми, не сказав "Прощай". Но комиссар не хотел, что бы его девочки, а потом и их дети, его внуки жили в мире и ходили по улицам, где скрываются горящие красные глаза чудовищ. Ревье не найдет их. Когда все произойдет, он убьет комиссара. Возможно, страшная и мучительная смерть это будет. Но семья будет в безопасности. Потому что он сам их не станет искать.

Вайновский чувствовал спиной, как оборотни наблюдают за ним из-за тонированных стекол. Принюхиваются. Но они слишком тупы, что бы понять перемену в человеке. Они чуют страх. Но храбрости они чуять не могут.

Направившись к церкви, Вайновский думал о том, что есть в мире Воины Света. И если бы Ревье не проговорился об этом сегодня, возможно, комиссар и выполнил его приказ. Но одно дело убирать следы. А другое — привести невинную девушку на заклание этому зверю.

— Могу я увидеть отца Алексия? — Обратился Вайновский к пожилой женщине в платке. — Мне нужно с ним переговорить.

Женщина кивнула.

— Батюшка сейчас в приходской школе, вон в том здании. Вы спросите его там.

— Спасибо. — Кивнул комиссар.

Сердце все сильнее билось. Главное, что бы девочки успели уехать. Элоиза умничка, она все сделает, как надо. Войдя в деревянное строение приходской школы, Вайновский направился к женщине, сидевшей за прилавком с иконами.

— Могу я поговорить с отцом Алексием? — Повторил он вопрос.

Женщина, поправив платок, с сожалением произнесла.

— Батюшка просил их пока не беспокоить.

— Вы ему скажите, что я комиссар полиции Вайновский и мне нужно поговорить с ним по поводу Мишеля Ревье.

Услышав должность гостя, женщина кивнула. Поднялась со стула.

— Пройдемте со мной.

Они поднялись по узкой деревянной лестнице на второй этаж. Находящиеся там классы для детей были наполнены смехом и песнями. Комиссар проходил мимо комнат с открытыми дверями, смотрел на этих маленьких граждан его страны, жителей его города, все больше укрепляясь в своем решении. Он негодовал только об одном, почему раньше этого не сделал. Сколько смертей удалось бы предотвратить.

Они подошли к закрытой двери в конце коридора. Женщина повернулась и шепнула.

— Вы подождите здесь, а я батюшке сообщу, что вы здесь.

Вайновский кивнул. Женщина очень быстро вернулась.

— Проходите. — Шепнула она и поторопилась удалиться.

В маленькой комнате, где и помещался только стол да кровать, сидели отцы и молодая женщина. Она не улыбалась, усталость скопилась во взгляде, глаза ее не были беззаботно распахнуты, как на фото. Но комиссар сразу же узнал Анну. Поднявшийся старик, поспешивший пожать комиссару руку, видимо и был батюшкой Алексием. Его голубые глаза очень внимательно осмотрели комиссара, и только после этого ему было предложено сесть.

— Чем могу помочь, сын мой?

— Как я уже передал, мне надо поговорить с вами о Мишеле Ревье.

Женщина поджала руки в кулаки под рукавами. Комиссар узнал отцов Милоша и Пабло по фотографиям, что дал ему Ревье, и что все еще находились в нагрудном кармане его кожаного пиджака.

— Да, да, конечно. — Батюшка покивал. — Не смущают ли вас, комиссар, присутствующие. Дело в том, что они так же очень заинтересованы. Если вы, конечно, не хотите запечатать нашу беседу тайной исповеди.

Вайновский хотел приступить скорее к разговору. Он видел, что девушка напряглась. Странно, что они не вывели ее, а оставили здесь, с возможным наемником Ревье. Ведь, комиссар мог достать табельное оружие, и все закончилось бы очень быстро.

— Нет, батюшка, здесь как раз все, кого я хотел бы видеть. Воины Света, насколько я понимаю. — Произнести столь напыщенное звание было бы сложно, не окажись Вайновский свидетелем не менее напыщенно-страшных событий.

Присутствующие вперили взгляды в комиссара, у которого опять в горле стал ком. Не зная, с чего начать, переживая за семью, он стоял и молчал.

— Я слушаю вас, сын мой. — Мягко обратился батюшка.

Комиссар посмотрел на девушку, которая неожиданно перевела взгляд с пола в его глаза. Она смотрела на него сочувственно, понимая.

— Батюшка, Алексий, — обратилась она к старику. — У комиссара семья под ударом. Могу я предложить вам воды, Александр?

Комиссар пораженно поднял на девушку глаза, сев на предложенный стул.

Церковь Пресвятой Богородицы, Прага, 18:30

Приняв бокал с водой из моих рук, комиссар припал к нему, как умирающий от жажды к оазису. Когда нам сообщили, что здесь человек от Ревье, я зажмурилась от страха. Отцы убедили меня, что смогут защитить меня. Да и не принять ищейку француза, значит выдать себя с головой. Как он узнал, что я в церкви? Я так и сидела с закрытыми глазами, когда вошел комиссар. Неожиданно всплывшие в голове слова Даниила о том, что я могу видеть Суть, заставили меня посмотреть на вошедшего. Его сердце сияло и пульсировало от боли и рыданий. Оно выкрикивало имена своих любимых жены и дочерей.

Оказалось, что поражены не только мы с комиссаром. Отцы уставились на меня в изумлении. Они явно не ожидали от меня ничего подобного. Отец Пабло улыбнулся, хмыкнув.