Темная сторона. Ученица

– Как маги различных направлений, – спокойно парировал маг. И еще немного углубившись в бесконечный коридор, махнул на двустворчатые двери: – А здесь пройдет ваша первая вводная лекция. Ровно в девять, не опаздывать!

– А что будет, если вдруг опоздаем? – проявила ехидный интерес дочка бургомистра.

– Последует наказание! Отныне вы кадеты военной академии со своими порядками и жесткой дисциплиной, – последовал очередной бесстрастный ответ.

И вот вроде молодой мужчина наш провожатый, но спокойный взгляд его внимательных холодных глаз пробирал до печенки. Я поежилась, неосознанно обняв себя за плечи. Почувствовав под руками тонкую, гладкую ткань платья, еще сильнее расстроилась. Мы с мамой с таким воодушевлением выбирали этот нежный голубой батист, чтобы в тон моим глазам был, чтобы они еще глубже и ярче казались… с таким усердием шили… Мама неделю вечерами, вместо отдыха и прогулки, плела тончайшую паутинку кружев на затейливый красивый воротник…

Под взглядом парня в черном, который, казалось, повидал больше, чем нужно или можно, мне почему-то стало неловко. Словно я совершила неимоверную глупость, оказавшись в этом месте именно в этом наряде: праздничном, девчачьем, пригодном только для веселья и танцев.

И все же, когда защитник оставил нас четверых одних в немного сумрачном коридоре, где каждый шаг отдавался от каменных стен зловещим эхом, стало еще хуже.

– Я хочу домой, к папе и маме, – жалобно всхлипнула Катерина, буквально с языка сняв и мой мысленный крик.

Оллер тенью скользнул к девушке и тихо, но твердо проговорил:

– Неделя Ушедших закончилась сегодня. Как и наша прежняя жизнь. – Его массивная фигура казалась огромной в сравнении с ее, хрупкой, нежной. А голос выдавал беспокойство, но был непоколебим: – К сожалению, я не слышал, чтобы хоть раз кто-то из тех, кого забрала королевская комиссия, вернулся домой. Поэтому не стоит тешить себя и других напрасными надеждами и лить слезы. Это бесполезно. Радует уже хотя бы то, что мы земляки и не дадим друг друга в обиду.

– Да, ты, конечно, прав, – всхлипнула Рина. – Но все так неожиданно. Я никак не могу поверить, что страшное случилось именно со мной. То есть… простите. С вами тоже…

Сбившись, она виновато посмотрела на нас, и я поддержала ее:

– Мне тоже не верится. Кажется, вот-вот проснусь – и все будет как прежде.

Вдруг на мои плечи легла горячая рука Ивара, он предложил:

– Давай ущипну тебя, чтобы проверить: сон или не сон?

Я отстранилась и зло сверкнула глазами.

– Тихо-тихо, – рассмеялся Ивар. – Я пошутил. К слову, раньше жил чуть дальше вас, но можете и меня считать земляком. В обиду не дам. И вы меня не давайте. Я – только ваш, девочки. Особенно твой, красавица…

Я немного замешкалась, не понимая, как себя вести с Иваром, а вот Рина мешкать не стала. Встав передо мной, она уперла руки в бока и заявила:

– Запомни, «земляк», будешь распускать руки, получишь по зубам! Я не шучу.

– Не шутит! – подтвердил Оллер.

– Спокойно, злюки! – замахал руками Ивар. – Не стыдно вам? Толпой на одного меня и тридцать два моих несчастных зуба? Я буду паинькой.

– Обещаешь? – хмуро уточнила я.

– Клянусь троюродной бабушкой по линии старшего брата дедушки, – ощерился в веселой усмешке Ивар.

Ну понятно: отделаться от этого «землячка» будет сложной задачей.

– Идемте ужинать, – предложил Оллер с улыбкой. Почему-то его Ивар не настораживал, а скорее веселил. Еще бы, не ему же страдать от постоянного внимания языкастого представителя теневого мира…

* * *

Вроде обычные двери, обычное помещение, но десять минут назад оно пугало до противной мелкой дрожи и мокнущих ладоней. Сейчас, покинув его, я широко распахнутыми глазами потерянно осмотрела притихших собратьев по несчастью, которым еще предстояло столкнуться с суровой действительностью.

У кабинета для проверки направленности и уровня силы собралась приличная толпа разношерстных юношей и девушек. Они прибывали в академию всю ночь, а кое-кто приехал совсем недавно, уже утром. По одежде и поведению сразу было видно: здесь и аристократы, и народ из самых низов. Кстати, девушек почему-то оказалось заметно меньше, чем парней.

– Ты как? – хрипло спросила Рина, дернув меня за рукав простого зеленого платья, найденного среди собранных моей дорогой мамочкой вещей.

– Плетельщик, четвертая категория, – просипела я, опять не в силах поверить, что это правда.

Что белая и черная пластинки, лежавшие на узком столе – это и есть проверочный артефакт. Что к моим протянутым над ними ладоням прилипнет именно белая, а когда я испуганно отдерну руку, эта штуковина не только не отлипнет, но еще и изменит цвет на темно-серый. А следом подойдет сухонькая женщина, проводившая проверку, и поздравит меня с тем, что я довольно сильный плетельщик, четвертой категории. И попросит пригласить следующего.