Тёмная сторона улицы

Шавасс вытащил висящий за дверью плащ и вышел, застегнув его до подбородка. У наружной стены была свалена куча ржавых консервных банок, копившихся годами. Он пнул ногой одну из них, и банка пролетела через весь двор. Следом за нею Шавасс вошел в амбар. Такое же запустение, что и всюду вокруг. В двери не хватало досок, вода стекала сквозь дыры в крыше. Старый фургон для перевозки скота, вроде бы в рабочем состоянии, стоял у задней двери. Рядом покоился трактор, красный от ржавчины. Выглядел он так, словно не работал уже много лет.

Шавасс беззаботно поддал ногой консервную банку. Та упала на кучу гнилой соломы в углу. Оттуда выскочила пара коричневых крыс и застыла в нерешительности, наблюдая за ним. "Странно, что человек не может выносить некоторые вещи!" - подумал он. Лицо скривилось в отвращении. Пол схватил камень и изо всех сил швырнул его в крыс. Крысы метнулись в сторону и спрятались в углу амбара.

Он вышел в другую дверь, продираясь сквозь заросли сорняков на месте бывшего огорода, и обнаружил начало тропинки за осыпающейся стеной забора. Тропинка шла сквозь редкие заросли ольхи и, следуя изгибам холма, поднималась к вершине. Неожиданно он почувствовал удовольствие. Воздух был свеж, а физическая нагрузка приятна после долгих месяцев тюремной жизни. Он перелез через высокую стену сухой кладки, взобрался по каменным ступенькам и оказался на откосе. Овцы бродили среди беспорядочного нагромождения огромных валунов и кусков обнаженной породы, причудливо обточенных вечными ветрами. Здесь была хижина. У задней стены рос колючий кустарник, ветки которого неестественно переплелись и торчали, словно пальцы искривленной руки, указывая направление господствующих ветров.

Хижина была больше, чем казалось снизу, и в приличном состоянии. Внутри лежало свежее сено, сухое и мягкое, а также мешки с кормом, вероятно, для овец. Он зажег сигарету и вышел наружу. Пересек нагромождение камней, составляющих гребень холма.

С вершины открывался вид на главное шоссе в долине, окутанной дымкой, и отблеск водной глади за ней. "Водохранилище? Или озеро?" - подумал он. Повернул назад и был поражен, увидев, что Молли Кроутер, стоит рядом и смотрит на него.

- Привет, - сказал Пол, подходя к ней. - Похороны прошли хорошо?

Она кивнула со странным безразличием:

- Священник не терял времени. Боялся промокнуть.

- Где твой отец?

- Поехал с Билли в другую деревню. Высадил меня на дороге, там, внизу. Через холм идти быстрее, к тому же я хотела посмотреть, как тут овцы.

- Ты присматриваешь за ними?

- Почти все время. Билли помогает, когда он в настроении. Беда в том, что он не сознает своей силы. Иногда смотришь, он ласкает ягненка, а через минуту - сломает ему шею. На него не очень-то можно положиться.

- Понял. - Шавасс заколебался, потом все же сказал: - Я очень сочувствую насчет твоей матери. Мне жаль...

- А мне нет! - с жестокой прямотой отозвалась она. - У нее был рак желудка. Она болела целый год и отказывалась лечь в больницу. Мне приходилось ухаживать за ней. Не самое лучшее время для нас обеих. И она наконец покинула это место.

- Тебе здесь не нравится?

Она с удивлением обернулась к нему:

- Кому здесь может нравиться? - Она резко обвела рукой оголенный ветрами пейзаж. - Даже деревья растут скрюченными! Это мертвое место. Иногда я думаю, что единственные реальные существа тут - овцы, но они, как и Билли, лишены разума.

- Почему же ты не уезжаешь?

- Раньше я не могла из-за матери. А теперь слишком поздно. Я уже вся высохла изнутри. Да и куда ехать?

В ее голосе была неподдельная боль, и Шавасс искренне пожалел ее.

- Может быть, твой отец мог бы помочь? Особенно сейчас, когда твоей матери больше нет.

- Есть только одна вещь, которую он хотел бы сделать для меня. Одному Богу известно, как часто он пытался. - Она жестко засмеялась. - Мой отец умер, когда мне было три года. Он был цыган, как и моя мать. Она встретила Сэма Кроутера в Скиптон-Маркет десять лет назад и через неделю вышла за него. Это было худшее, что она сделала в жизни!

- Ты говоришь так, будто ненавидишь его!

- И это место тоже! Единственное, чего я всегда хотела, - это уехать отсюда.

- Куда бы ты хотела поехать?

- Никогда по-настоящему не думала об этом. - Она пожала плечами. - В такое место, где я могла бы найти приличную работу, носить хорошую одежду, встречать людей, - может быть, в Лондон...

Казалось, в ее представлении все это так же далеко, как луна. И так же романтично.

- Расстояние придает очарование обычным вещам, - мягко сказал он. Лондон может быть самым пустынным местом на свете.

- Но я бы попытала счастья!

Они дошли до стены фермы. Девушка прислонилась к ней, сложив руки под грудью.

- Как чудесно, должно быть, ездить в разные места, совершать захватывающие поступки. Вроде того, что сделал мистер Янгблад, например.

- Пять лет тюрьмы, - сказал Шавасс. - И еще пятнадцать, если его поймают. А теперь, может, и больше! Ничего в этом нет романтического.

- Но ведь раньше он был контрабандистом!

- Среди всего прочего.

Девушка говорила торопливо, лицо ее впервые оживилось - с тех пор, как он ее увидел: