Темная сторона

— Немного похоже, но не совсем, — неожиданно улыбнулся Кофа. — Я кажусь людям не таким, каким сам хотел бы казаться, а таким, каким хотел меня видеть мой безумный родитель. Это опять-таки констатация факта, а не манера выражаться: незадолго до смерти Хумха действительно сошел с ума, таков был приговор знахарей. Впрочем, я-то думаю, что он сошел с ума гораздо раньше, когда решил покинуть орден и стать обыкновенным обывателем — чистой воды безумие!.. Что же касается меня, ты почти угадал. Даже такой хороший колдун, как мой отец, не смог бы взять и полностью изменить человека, какие бы там заклятия он ни бормотал. Разумеется, я всегда один и тот же…

Кофа немного помолчал, словно бы прикидывая, заслуживаю ли я доверия. Наконец решил этот вопрос в мою пользу.

— На самом-то деле я не похож ни на одного из этих типов: ни на худого, ни на толстого. Но мне постоянно приходится сидеть в шкуре одного из них… Славно, что есть такой простой способ время от времени менять одну наскучившую личность на другую: уехать из Угуланда, вернуться в Угуланд. По большому счету, Хумха оказал мне хорошую услугу, хотя это вряд ли входило в его планы…

— А вы с ним не слишком-то дружили, да? — спросил я, без особого удовольствия вспоминая собственного отца.

Думаю, он тоже с радостью заколдовал бы меня, если бы мог… Впрочем, процесс воспитания тоже здорово похож на какую-нибудь зловещую магию: день за днем тебя превращают в кого-то, кем тебе совершенно не хочется быть. В подавляющем большинстве случаев это срабатывает, к сожалению.

— «Не слишком дружили» — это еще слабо сказано! — ухмыльнулся Кофа. — Да магистры с ним, с Хумхой! На мой вкус, о нем лучше не говорить вообще, а уж ночью… Хочешь еще кусочек?

— Спрашиваете! — благодарно улыбнулся я, принимая крошечный ломтик отлично приготовленного мяса. — Но если вам очень противно быть добрым, я могу потерпеть до тех пор, пока мы не вернемся в Ехо.

— Хочешь узнать страшную тайну? Мне абсолютно все равно, каким быть: добрым или злым, — признался Кофа. — Ты сам мог бы сказать: «по фигу».

От неожиданности я чуть не подавился его угощением, но взял себя в руки: грех это — давиться такой вкуснятиной!

* * *

Под утро я начал было клевать носом, но оказалось, что свой единственный и неповторимый шанс прогнать Мелифаро с заднего сиденья я уже упустил.

— Мы почти приехали, — объявил Кофа. — Давай найдем хорошее местечко для нашего амобилера. И для меня заодно.

— Для вас? — переспросил я.

— Ну да. Мне придется сидеть в лесу, пока ты будешь шляться по этой своей Темной Стороне. Выйдет довольно глупо, если я попрусь в дом Гленке прямо сейчас, пока его охраняют эти Одинокие Тени, тебе так не кажется?

— Все правильно, — вздохнул я. — А как вы узнаете, что уже можно идти?

— Элементарно! Мелифаро мне скажет.

— Что я вам скажу? — сонно осведомился Мелифаро.

Он только что проснулся и теперь сердито крутил головой, пытаясь расшвырять в стороны остатки сновидений.

— Что надо, то и скажешь… Макс, тебе не кажется, что вон те заросли — именно то, что требуется?

— Вам виднее — вам же там сидеть, — согласился я, сворачивая к группе деревьев, увитых тонкими стеблями какого-то ползучего растения.

За деревьями начинались высокие, густые заросли пахучего вечнозеленого кустарника. Мне показалось, что амобилеру там будет вполне уютно. Оставалось надеяться, что сэру Кофе — тоже…

Честно говоря, мне было паршиво. Я чувствовал себя маленьким, несчастным, усталым и каким-то отупевшим. До меня как-то не доходило, что через несколько минут именно мне, а не кому-нибудь другому придется отправиться на Темную Сторону. И, между прочим, в полном одиночестве, потому что этот счастливчик Кофа останется наслаждаться новым рассветом, а Мелифаро предстоит охранять некую непостижимую границу — у меня все еще не хватало воображения, чтобы представить себе, что именно он должен там караулить…

Конечно, теоретически я понимал, что именно так все и будет, но мое знание оставалось сугубо академическим. Его как раз хватало, чтобы испортить мне настроение, но было совершенно недостаточно, чтобы начинать действовать. Я подумал, что сейчас было бы неплохо воспользоваться дырявой чашкой Лонли-Локли: выпить из нее какую-нибудь дрянь, чтобы почувствовать себя легким и всемогущим. Но волшебная чашка осталась в Ехо, вместе с самим Шурфом. По всему выходило, что на сей раз мне придется довольствоваться собственными скромными возможностями. Это не улучшало мое настроение, и без того неважное.

— Макс, ты чего? — изумленно спросил Мелифаро. — Во что ты успел превратиться, чудовище? На тебя невозможно смотреть без слез!

— Если на меня невозможно смотреть без слез, значит, я превратился в лук, — мрачно сказал я. — Логично?

— Логично, — неожиданно рассмеялся Кофа. — Оставь человека в покое, сэр Мелифаро! Пусть себе носится со своим дурным настроением, если ему больше нечем заняться…

— Извините, ребята, — виновато улыбнулся я. — Свинство с моей стороны, конечно, но я ужасно боюсь… Нет, еще хуже: мне кажется, что я должен испугаться, но у меня даже это не получается!