Темная страсть

– У себя в номере, в отеле – добрался наконец до цивилизации. Ты уже видела картину, которую я написал для Дилана, того мальчика, о котором я рассказывал?

– Еще нет. Хочешь, чтобы я посмотрела?

– Да, конечно. Иди посмотри.

Но все удовольствие, которое я заранее предвкушала от того, что увижу новую работу Криса Мерита, разом испарилось. И причиной этому были приказные нотки в его голосе. Не может он иначе.

– Ладно. Уже иду. – Поднявшись на ноги, я направилась в заднюю часть дома, включила свет и огляделась по сторонам – небольшая тесная комната выглядела бы пустой, если бы не несколько закрытых холстиной мольбертов по углам. Только одна картина не была занавешена холстом – увидев ее, я рассмеялась.

– У меня глюки или я действительно вижу перед собой портрет Фредди Крюгера и Джейсона из «Пятница, 13»?

Крис тоже засмеялся, но его смех прозвучал натянуто.

– Да. Парнишка просто помешан на фильмах ужасов. Узнала, кто есть кто?

– Не смеши. Конечно, узнала.

– Ну, тогда, на складе, ты же перепутала.

– Ладно, да, я иногда путаю Майкла и Джейсона, но Фредди узнаю сразу же, потому что при одном взгляде на него у меня мороз по коже. Должна сказать, картина тебе удалась – оба прямо как живые. – С содроганием покосившись на желто-оранжевые физиономии, я поспешила отвернуться. – Кто бы мог подумать, что парень, набивший руку на городских пейзажах, примется малевать каких-то монстров?!

– Думаю, Дилан. Я нарисовал для него уже целую коллекцию ужастиков, только на бумаге. А на холсте в первый раз. – Тот легкомысленный жизнерадостный Крис, который мне так нравился, исчез, уступив место озабоченному, отчаявшемуся человеку. – Знаешь, мне кажется, он предпочитает фильмы ужасов, потому что хочет казаться храбрым. Но я видел страх в его глазах. Он не хочет умирать.

От этих слов холодок пробежал у меня по спине, в лицо будто пахнуло ледяным ветром. Я все больше начинала понимать, что этот человек испытал в жизни гораздо больше, чем просто боль и наслаждение, и горевала вместе с ним.

– Ты рядом, и от этого ему легче. Помни об этом.

– Но я бессилен облегчить муку, которую испытывают его родители, наблюдая, как он медленно умирает.

Я вдруг почувствовала твердую почву под ногами. И хотя я по-прежнему могла только гадать, откуда у него такая страсть к благотворительности, что-то подсказывало мне, что таким способом Крис старается загладить какую-то прошлую вину, искупить старые грехи – подсознательно, а может, сознательно, учитывая перемену, которая произошла в нем благодаря мне. И хотя радостно было сознавать, что он меняется, однако становилось страшно при мысли, куда это могло его завести. Что, если эта боль вместе со всем, что накопилось в его душе, толкнет его к пропасти?

Через пару минут мы распрощались. А потом я лежала на полу и разглядывала разбросанные по потолку крохотные белые звездочки, но перед глазами по-прежнему стояла картина, на которой была я, связанная, а в ушах звучал голос Криса, когда он сказал, что эти путы – символ доверия. Он спросил, пугает ли это меня. Возможно ли, чтобы этот влиятельный, одаренный, уверенный в себе человек тоже боялся? Но если да, то чего?

Наступило утро. Девять часов, время, когда я должна была появиться в галерее, приближалось – слишком быстро, на мой взгляд. Нет, я любила свою работу, но две бессонные ночи – это уже перебор. К счастью, Марк по своему обыкновению опаздывал, так что навязчивое внимание, которое я в то утро оказывала кофеварке, осталось незамеченным.

К десяти, успев влить в себя третью по счету чашку кофе, я была уже на взводе, но свинцовая усталость во всем теле никуда не исчезла. «Господину» пора бы уже объявиться на работе. Готовясь к назначенной на вечер встрече, я как раз просматривала все, что у нас имелось на Альвареса, когда мой ноутбук, деликатно пискнув, дал знать, что пришло письмо. Оно было от Марка. Выходит, он не проспал. Письмо оказалось кратким, но все равно это было очень мило с его стороны. Я насмешливо фыркнула – уж кем-кем, а милым Марк не был никогда.

Как оказалось, он позаботился прислать мне краткий список тем, которые нужно обсудить, и даже ответы на вопросы, которые мне могли бы задать, – словом, все необходимое, чтобы я смогла не только благополучно продраться сквозь дебри беседы, посвященной вину, опере и классической музыке, но и произвести хорошее впечатление на наших клиентов. Этой информации цены не было – оставалось только удивляться, почему он сразу не сообщил мне все это, а настоял, чтобы я вызубрила материал в рекордно короткие сроки.

Словно в ответ на этот вопрос мне вспомнилось вступление к дневнику, которое я машинально пробежала глазами прежде, чем сунуть дневники в сейф. И я попыталась представить себе, каково это – просыпаться, чувствуя, как тебя вновь переполняет любовь к жизни, вместо того, чтобы гадать, какая новая игра тебя ждет. Но я не собиралась участвовать в играх Марка – оставалось надеяться, что это письмо является подтверждением, что и он это понял.