Темная страсть

«Почему?» — в тысячный раз спрашивал себя Аэрон. Кем надо быть, чтобы пойти на такое? Когда Оливия напомнила ему о принесенной жертве, он поднял ее на смех, хотя на самом деле был очарован и смущен. И покорен.

Она же его совсем не знает. Или, вернее, знает немного, ведь неделями следила за ним, но в этом случае ее решение выглядело еще более странным. Более того, он просто недостоин спасения. Только не от ангела — воплощения добра, истины и красоты. И уж точно не от женщины, с которой никогда не позволит себе быть.

— И ччто? — настаивала Легион.

— И то. Взамен мы тоже будем добры к ней.

— Что? Нет! Нет-нет-нет. — Если бы она стояла, то топнула бы ногой. — Я обижжу ее, ессли захоччу.

— Легион, — произнес Аэрон самым строгим тоном, на который был способен. — Это не обсуждается. Ты оставишь ее в покое. Пообещай мне.

Нахмурившись, она спрыгнула с его коленей и принялась мерить шагами ковер.

— Ты хотел, ччтобы я была добра с твоими друззьями. Ззначчит, и она твой друг? Ты не можжешшь дружжить с мерззким ангелом.

Легион словно говорила сама с собой, так что Аэрон не стал отвечать. Просто дал ей возможность выговориться, чтобы выпустить пар.

— Она крассивая? Готова посспорить, что крассивая.

И снова Аэрон промолчал, понимая, что Легион ревнует и хочет быть центром его мира. Такое поведение не редкость у детей отцов-одиночек. Она не любит, когда он переключает внимание на кого-то еще.

— Ты ее любишшь, — с укоризной произнесла она.

— Нет. Не люблю, — возразил Аэрон, слыша неуверенность в собственном голосе.

Несколько ночей подряд он держал Оливию в объятиях, и ему это понравилось. Даже слишком. Понравилось, что за завтраком она сидела у него на коленях. Понравилось ощущать ее чистый небесный аромат. Чувствовать ее мягкую кожу и смотреть в невинные глаза. Ему нравились ее доброта и решительность.

Нравилось то, как она смотрит на него — словно он и спаситель, и соблазнитель одновременно.

— Ты ее любишшь, — повторила Легион с такой яростью, что, будь ее слова огнем, обожгли бы ему кожу.

— Легион, — воскликнул Аэрон. — Даже если мне и понравится другая женщина, это вовсе не означает, что я буду меньше любить тебя. Ты мой ребенок, и ничто это не изменит.

Яд закапал с ее невероятно острых клыков — клыков, которые она с рычанием оскалила.

— Я не ребенок! А ты не можжешшь ее любить. Проссто не можжешшь. Я убью ее. Убью прямо сейччасс!

С этими словами Легион растворилась в воздухе.

— Ну, что скажешь?

Оливия неловко вертелась перед огромным, во весь рост, зеркалом, рассматривая свой наряд: черные сапоги до колен, едва прикрывающую ягодицы юбку и топ небесно-голубого цвета. Из-за пояса юбки выглядывал край голубых, в тон топу, стрингов, кричащих об испорченности своей владелицы. Никогда прежде Оливия так не обнажалась. Даже находясь наедине с самой собой. В этом просто не было надобности.

Впрочем, она сама об этом попросила.

— Сделай меня красивой, — обратилась она к Кайе, едва Аэрон, печатая шаг, покинул крепость.

— Ах, чудненько! Создадим тебе образ развратницы, — объявила гарпия.

Заслышав это, Уильям и Парис застонали. Напевая себе под нос «Ску-у-укота-а», Парис удалился. Уильям уходить не спешил, пытаясь предложить свою «помощь», но Кайя пригрозила, что сделает себе серьги из его яиц, и он тоже ретировался.

Выпроводив воинов, гарпия удивленно посмотрела на Оливию:

— Хочешь, чтобы Аэрон осознал свою ошибку, а?

— Именно.

Более того, ей хотелось радикально изменить ангельский образ. Раз и навсегда. Оливия решила, что, сбросив платье, она с такой же легкостью избавится от страха и нерешительности. А облачившись в вызывающий наряд, обретет уверенность в себе и напористость.

Второй раз повернувшись спиной, чтобы рассмотреть себя сзади, Оливия поняла, что не ошиблась. Ну, вернее, она поняла это, когда у нее перестала кружиться голова. К счастью, она наконец-то стала привыкать к собственным ногам и сумела не упасть.

— Мне нравится, — усмехаясь, провозгласила она.

Теперь Оливия выглядит совершенно по-иному. Почти как человек. Более того, она буквально сияет и купается в этом сиянии, как в море энергии.

«Я сильная. Я красивая».

Что подумает Аэрон? За все то время, что Оливия за ним наблюдала, он никогда не обращал внимания ни на одну женщину — за исключением ее самой в течение нескольких ночей и сегодняшнего утра. Так что она не была уверена, какой тип женщин он предпочитает.

Оливия решила, что это и к лучшему. Так ей не нужно будет притворяться тем, кем не является. В противном случае до сих пор сидела бы на небесах. Так что Аэрону придется полюбить ее такой, какая она есть. Именно этого ей больше всего хотелось. Если же он не сумеет — что ж, тогда не стоит тратить на него время.

«Ты ему понравишься. Как же иначе?»

Как приятно ощущать уверенность.

— Это прикид в духе «заставь мужчину умолять», точно тебе говорю, — уверяла Кайя. Рыжеволосая гарпия битый час рылась в своем гардеробе, чтобы одеть Оливию должным образом. — Я стырила его в одном маленьком магазинчике в городе.

Секундочку.

— Ты не платила за эту одежду?

— Нет.

— Правда?