Темная страсть

Обгоревшая, сморщенная рука Роуга сжалась в кулак. Его не заботят другие сбежавшие. Что не дает ему покоя, так это побег Шейда и этой сучки-варга.

Ярость пробежала болезненной дрожью по обгоревшей коже. Рейт заплатит за то, что погубил ему жизнь. За то, что превратил его в пустую обгоревшую скорлупу.

Роуг не сомневался, что за этим в конечном итоге стоит Рейт. Та ночь без конца прокручивается у него в голове, словно фильм, поставленный на постоянный повтор. Он занимался своим делом, развлекаясь с парочкой фей в задней части паба, когда клуб захватили эгисы. Роуг заметил, что один эгис с индейским ирокезом на голове выискивает кого-то конкретного, а когда увидел Роуга, то прицелился.

В тот же момент Роуг понял, что целью был он. Он тут же использовал свой дар, чтобы проникнуть в сознание эгиса, и увидел в его голове воспоминание. То, где Рейт подкупает его, наводит на «Бримстон» и дает описание Роуга. Его младший братец даже пообещал эгису заплатить за доказательство смерти Роуга.

Благодаря эсгенезису Роугу удалось превратиться во что-то покрупнее и поагрессивнее, и он разорвал того эгиса на части. Когда кабак запылал как факел, единственное, что спасло ему жизнь, — это то, что демон, в которого он превратился, не боялся огня. Превращение в другой вид не приносит уникальных даров, характерных для данного вида, поэтому Роуг оказался не совсем невосприимчив, но получил достаточно сопротивляемости, чтобы не сгореть дотла. И все равно если бы не Солайс, которая появилась после ухода эгисов, он бы умер.

Он всегда ненавидел Рейта, ненавидел внимание, которым осыпают его Эй и Шейд, но с того дня в «Бримстоне» хотел, чтобы Рейт страдал так, как не страдал еще никто за всю историю мироздания. А когда Рейт, по мнению Роуга; намучается достаточно, он умрет. Но не раньше, чем поработает донором кожи и органов. Пусть вернет Роугу то, что отнял у него.

Какой-то шум в конце коридора привлек его внимание, и когда он вскинул глаза, то сердце, или то, что осталось от него, остановилось.

— Мой господин, — сказал один из найтлэшей, — мы нашли ее возле Портала…

Найтлэш держал на руках помятое, безвольное тело Шерин.

Роуг уставился на Шерин, когда ее положили к его ногам.

Окровавленный, раненый даркветот прохромал вперед.

— Мы погнались за вашим братом и его женщиной. Они напали…

— Кто убил Шерин? — прохрипел Роуг. — Кто?

— Женщина вашего брата, мой господин.

Роуг набросился на него, ломая ему кости, растягивая суставы, отчего кожа полопалась и кровь потекла из трещин.

— Позови некроманта.

Даркветот зашипел:

— Но, господин…

— Сделай это! — взревел Роуг. — Быстро! — Он вернет свою возлюбленную, и к черту последствия. — И отправь нового шпиона в больницу.

— Слушаюсь, господин.

— Я доберусь до Рейта, — поклялся он, — и погублю своих братьев, но сначала насажу голову этой суки на кол.

Роуг опустился на колени рядом с любимой, дрожа всем телом, когда заключил ее в объятия. Слава великому сатане, что она умерла рядом с Порталом, где демоническая энергия предотвратила разложение тела.

С безмолвной молитвой он мысленно заставил некроманта поспешить: Шерин надо оживить до того, как тело ее начнет разлагаться, — дорога каждая минута.

— Не волнуйся, любовь моя. — Он коснулся ее рта, радуясь, что она не чувствует его корявых жестких губ. — Скоро я буду носить кожу Рейта, а ты — ощущать пульсацию крови Руны в своих жилах.

Роуг коварно улыбнулся. Ирония в том, что лишь кровь убийцы вернет Шерин к жизни.

Глава 8

Руна лежала на полу пещеры Шейда. Все ее тело ныло от последствий превращения, желудок скрутило от голода. А еще она страдала от возбуждения — неудобный побочный эффект превращения из зверя в человека после полнолуния. Последствия обычно длятся час или около того, пока первобытные животные гормоны бушуют в ее человеческом теле. Усугубляло дело и то, что она проснулась голая на одеяле, которое пропахло Шейдом.

Мало того что он волнует ее, когда они рядом, так теперь делает это еще и на расстоянии.

Острое желание скрутило внутренности, вынуждая ее сжать бедра и стиснуть зубы. Она ненавидела эту фазу превращения. Яростные, безудержные порывы бурлили в ней, и только лучше, что Шейда сейчас нет, потому что она как пить дать набросилась бы на него без всяких колебаний ради секса.

— Но где же его носит? — недоумевала Руна.

В животе у урчало, рот наполнился слюной. Почему Шейд не принес ночью еду, как обещал? С ним что-то случилось? Она села, но тут же почувствовала тяжесть цепи, присоединенной к лодыжке.

Ей надоело быть прикованной. Из одного узилища в другое, и все за какие-то несколько часов. В своем сексуально возбужденном состоянии она разглядывала хлысты, палки и плетки, украшающие стены спальни Шейда. Маски, кляпы и наручники. Отвратительно. Ужасно. И все же… каково было бы оказаться целиком и полностью во власти Шейда, чтобы его сильные, умелые руки держали эти инструменты, используя их для удовольствия… или боли?