Темная стража

— Когда прицеп завалился, одна из задних дверей распахнулась, и патрульный помогал остальным жертвам катастрофы. Не знаю, сколько их там было в прицепе, когда он опрокинулся, человек сто мексиканцев. Некоторые отделались легко и помогали офицеру с остальными. Несколько были более-менее и могли ковылять оттуда сами. Остальных приходилось вытаскивать волоком. На обочине устроили две зоны. В одной женщины хлопотали вокруг раненых. В другой аккуратным рядком выкладывали трупы. Мать очень старалась меня защитить и велела не смотреть, но сказала это совсем негромко, глядя на эту бойню и не в силах отвести от нее глаз. Как только мы миновали место аварии, то скоро снова разогнались.

— Пару минут никто и рта не раскрыл. Мама тихонько плакала. Я сидел, не вполне понимая, что видел, но знал, что людям в этой фуре быть не следовало. Помню слова отца, когда мама наконец перестала плакать. «Хуан, — сказал он, — что бы тебе ни говорили, знай, что зло в этом мире есть. И чтобы оно восторжествовало, достаточно лишь, чтобы добрые люди бездействовали». — Мысли Хуана вернулись в настоящее, и интонации его утратили мягкость. — Когда я достаточно подрос, мы снова поговорили об этом. Родители объяснили, как контрабандисты протаскивают людей из Мексики и как некоторые не добираются до Штатов живыми. Сказали, что водитель грузовика признал себя виновным в гибели тридцати шести человек при автомобильной аварии, и в тюрьме его прикончила шайка латиноамериканцев.

— И когда этот контейнер открылся и вы увидели этих китайцев?.. — подсказал Эдди.

— …я снова почувствовал себя на знойной автостраде и такую же беспомощность. То бишь, пока не вспомнил слова отца.

— А кем он работал, если позволено спросить?

— Вообще-то бухгалтером, но он воевал в Корее и считал, что нет на земле зла большего, чем коммунизм.

— Если он оказал на вас такое большое влияние, как я подозреваю, то вы должны ненавидеть этих типов вдвойне — и контрабандисты, и коммунисты.

— Если окажется, что за этим стоит Китай, вы чертовски правы. — Кабрильо посмотрел на Эдди одобрительно. — Мне незачем вам рассказывать. Вы же проторчали у них на задворках не один год.

— Я своими глазами видел, как с карты стирали целые деревни, потому что кто-то высказался против местного партработника, — угрюмо кивнул Эдди. — Может, города и открыты Западу, но на селе правят все так же беспощадно. А как еще центральному правительству удержать в узде миллиард человек? Держи их впроголодь, у самого края, и пусть еще скажут спасибо за жалкие подачки.

— Что-то мне подсказывает, — заметил Кабрильо, — что это не китайская затея.

— А по-моему, она не лишена смысла даже для Китая, — возразил Сэн. — У них популяционный кризис, я уж не говорю о перенаселении, хотя и это проблема. Нет, угроза, подстерегающая Китай сейчас и в ближайшие лет двадцать, куда хуже.

— Хуже, чем пытаться накормить четверть народонаселения планеты? — скептически уточнил Хуан.

— Фактически это прямое следствие политики «один ребенок на семью», принятой в 1979 году. Сегодня деторождение в Китае составляет 1,8 ребенка на женщину. В городах еще ниже. Для стабильной популяции уровень воспроизводства должен составлять как минимум 2,1. Снижение рождаемости в США и Европе по большей части компенсируется иммиграцией, так что мы в порядке. Но население Китая в ближайшие десятилетия заметно постареет. Будет недоставать заводских рабочих, недостаточно персонала для ухода за стариками. Добавьте сюда культурную предрасположенность против девочек, селективные аборты по половому признаку и детоубийства — и получите, что сейчас в Китае сто восемнадцать мальчиков моложе десяти лет на каждую сотню девочек.

— И что отсюда следует?

— Если только изрядная часть мужского населения не подастся в геи или не надумает хранить целомудрие, к 2025 году мы получим около двухсот миллионов мужчин, лишенных шанса завести собственные семьи.

— И вы считаете, что они прямо сейчас переправляют избыток за море? — довел Кабрильо лекцию Эдди до логичного умозаключения.

— Это только гипотеза.

— Вполне правдоподобная, — согласился председатель. — Оптовые поставки населения… Этого я не учел.

— В год около миллиона китайцев эмигрируют нелегально, — подсказал Эдди, — но с молчаливого одобрения местных правительств, могу добавить. Так что вождям в Пекине не придется так уж напрягаться, чтобы начать собственную программу по избавлению от того, что уже сейчас зовут «армией холостяков». — В голосе Эдди зазвучала горечь. — Несмотря на пропагандистские выкрутасы в последние годы, Китай остается бесчеловечной диктатурой. К любой проблеме неизменно демонстрируют жесткий подход. Если хотят построить дамбу и надо убрать с дороги тридцать миллионов человек, покажут западным репортерам, что строят новые города, но в конечном итоге запроторят все это население в колхозы.

Хуан дал обвинениям Эдди Сэна зависнуть на несколько секунд, прекрасно зная, как сильно Эдди ненавидит пекинское правительство. И наконец проговорил:

— Но на «Кра» были всего пара десятков человек.