Темная связь

– Да я не знаю, удобно ли… – растерянно промямлил он, не отрывая от меня глаз.

Моя задумка, конечно, озадачила щепетильного и деликатного сверх меры Кряжимского. Но идея мне понравилась, во-первых, своей спонтанной оригинальностью, а во-вторых, своим задорным авантюризмом.

– Но ведь он же… – опять замялся Кряжимский, почесывая большим и указательным пальцами свой идеально выбритый подбородок.

– Вас смущает наша взаимная неприязнь? Спешу вас успокоить, таковой просто не существует. Сама не знаю, что на меня нашло… – беззаботным тоном произнесла я.

– Валерий тоже не подарок, – по-отечески миролюбиво начал Кряжимский, – сама понимаешь, руководство таким предприятием… Ведь оно практически на нем одном и держится… Молодой, а нервная система расшатана донельзя…

– И не говорите, – стала я подыгрывать рассудительному Кряжимскому, – кому, как не мне, это знать? А ваш знакомый случайно не любовник этой уважаемой миссис?

– А почему ты спрашиваешь? – с недоумением посмотрел на меня Сергей Иванович.

– Думаю, уместно ли будет появиться на вечеринке у Авдеевой в обществе вашего симпатичного знакомого… – Я загадочно посмотрела на своего зама.

Мое неотступное решение побывать на празднестве и таинственный вид встревожили Кряжимского не на шутку.

– Ну зачем нам все это, Оля? Только для того, чтобы в случае удачи мы оповестили весь город о том, что Авдеева предпочла «Свидетель» всем другим тарасовским газетам?

Раздосадованный моей суетностью, Кряжимский сокрушенно покачал головой.

– Сергей Иванович, – шутливо погрозила я ему пальчиком, – вспомните, что вы только что говорили о присущем журналистам тщеславии? Ну, есть такой грешок, не скрою. Я бы даже сказала, не тщеславие, а нормальная конкуренция. Почему бы не блеснуть? Подумайте сами, ведь это дополнительное число читателей. Люди подумают: уж если такая фифа, как Авдеева, дает интервью «Свидетелю», значит, стоящие ребята работают в этой газете.

– Все это хорошо, – продолжал упираться Кряжимский, – но как сам Валерий прореагирует на твое предложение? Очень сомнительно, что он, зная о крутом нраве своей хозяйки и учитывая ее неприязнь к прессе, захочет рискнуть своей репутацией в фирме, да что уж говорить – своей работой.

Я призадумалась.

– А если с ним договориться, что я не буду представляться как журналист и, только наладив хороший контакт с Авдеевой, раскрою свои карты? – настаивала я.

– Ну и упрямая же ты, Бойкова, – со смесью досады и уважения посмотрел на меня Кряжимский, – ты что же это, вынешь из сумки свой «Никон» и станешь ее фотографировать, задавать ей вопросы? Да она просто вышвырнет тебя, и все!

В глазах Кряжимского опять появилось тревожное выражение.

– А если у меня будет в сумке диктофон и я вызову ее на разговор, на доверительную беседу?

– Так все равно мы не сможем опубликовать это интервью без ее согласия… Оставь эту затею, Оля.

В голосе Кряжимского начала сквозить занудно-отеческая, нетерпимая для меня интонация мудрого, но чересчур осторожного наставника.

– Ну, это мы еще посмотрим. Так Валерий не…

– Нет, насколько мне известно, у него с мадам Авдеевой исключительно деловые отношения. Он очень способный менеджер, хорошо знает маркетинг, умеет налаживать контакты…

– Что-то не заметила, – язвительно сказала я.

– Ну-у, – воскликнул Кряжимский, – вы оба молодые, ершистые, и потом, знаешь, – он лукаво сощурил глаза, – мне кажется, ты ему понравилась. Просто он не хотел показывать этого. Подростковый комплекс, – изрек напоследок просиявший оттого, что нашел такое удачное, такое научное определение, Сергей Иванович.

– Тем лучше, – не отступала я, – я предложу составить ему компанию на эту вечеринку, а за это…

– Но одного мужского интереса мало, чтобы он решился пойти тебе навстречу, на карту поставлено слишком много, – сказал Кряжимский.

– Да дайте мне договорить, Сергей Иванович, – почти возмущенно воскликнула я, – мы предложим ему не оплачивать рекламу… В награду, так сказать.

– Ну, Бойкова, ты даешь! – вытаращил на меня глаза Кряжимский, – что это за манипуляция?

– Владелица газеты – я? – с веселым вызовом спросила я.

– Ты, – настороженно произнес Сергей Иванович.

– Значит, сама могу решить этот вопрос, – жестким тоном сказала я.

Ну вот, сейчас начнется…

Что? – спросите вы.

Дело в том, что сознание моей частичной беспомощности и неопытности – это как бальзам на душу Кряжимского. Все мы грешны, грешен и он. Очень ему нравится, когда я лишний раз даю ему понять, что я без него как без рук, что он незаменим, и не будь его, еженедельник перестал бы существовать. Не то чтобы он жаждал помыкать мной или постоянно стремился поставить под вопрос мою самостоятельность, но очень переживал, когда я как бы напоминала ему о его должности и обязанностях, о его заместительстве. Все это выглядело так, словно он хотел узурпировать мои права, а я с высокой трибуны отстаивала их. Вот это и было для него неприятней всего.

Только на этот раз я не угадала: Кряжимский не стал мне ничего выговаривать, он просто обиделся или сделал вид, что обиделся.

– Поступай как знаешь, – сказал он и отвернулся.