Темная тайна инкуба (СИ)

Поднимать бутылку он не стал. Шагнул к кровати, замахнулся было свободной рукой, но вспомнил, что план вроде как был другой. Присел на край постели, схватил меня под подбородком, пытаясь зафиксировать голову. Сжал, надавливая на горло, и поднёс стакан к моему лицу.

— Ну же, давай… сейчас ты станешь смирной, покорной и о-очень нетерпеливой… ну же… ну…

Я забилась с удвоенной силой.

Где моя магия? Хотя бы жалкая, завалявшаяся капелька на телекинез!

Магии нет, словно меня осушили до донышка. Отвратительное, пугающее ощущение. Когда всю жизнь проводишь с силой внутри и настолько к ней привыкаешь, что даже не задумываешься при обращении, вот так внезапно, в одночасье, лишиться её странно и страшно.

Дерек навалился на меня, прижал локоть к моей груди, сильнее сдавил горло. Я дёргалась, мотала головой, отворачивала лицо, пыталась плюнуть в эту рожу мерзкую. Но по физическим параметрам похитителю я уступала, хоть ты что делай. Тем более без магии.

Инкуб практически разлёгся на мне, удерживая на месте своим весом, и, оставив в покое шею, зажал мне нос.

Да чтоб тебя!..

Проклятая жидкость полилась в рот, крепким алкоголем обжигая горло. Я попробовала выплюнуть, но не преуспела. Какая-то часть протекла мимо, однако и внутрь что-то да попало. Слабо, беспомощно трепыхаясь, я хватала ртом воздух, давилась жидкостью и чувствовала, как зелье оседает щекочущим теплом в животе. А ведь Дерек с чем-то его смешал… с чем?

— Вот и славно, — мне наконец дали возможность дышать носом и давящая тяжесть с моего тела исчезла. — А ты боялась.

Демоническая физиономия двоилась, тепло стремительно разрасталось, расходилось волнами по телу, концентрировалось в низу живота, превращаясь в жар. И даже мне с моим скромным опытом в интимной сфере было ясно, что он означает и к чему дело идёт.

Началось…

* * *

— После он на тебя и не взглянет, — голос Дерека звучал вроде и совсем близко, и одновременно будто издалека доносился. — На что ему изрядно попользованная человечка? Даже инкубы далеко не на каждую соглашаются… зачем, если к их слугам любая, только выбирай? А вообще осторожнее надо быть со случайными знакомствами в барах и клубах… мало ли кого подцепишь? Вдруг он не тебе предназначался? И получится, что прихватила чужое…

Я тщетно пыталась сфокусировать зрение и отловить упрямо разбегающиеся мысли. Тело горело едва ли не по-настоящему, хотелось выгибаться, стонать и требовать ласки, словно кошка. Не сразу заметила, что начала попеременно то кусать, то облизывать пересохшие губы, елозить по сбившемуся покрывалу и дёргать руками. Скорее бы их освободили, и тогда можно будет ими обнять мужчину, прижать к своему изнывающему, жаждущему телу… или помочь себе самой…

Тьма…

— По крайней мере, будет с чем сравнить…

Да чтоб тебе в бездну огненную провалиться!

Из плавающего перед глазами тумана выступила фигура Дерека.

Без рубашки.

Тьма!

— А если бы ты не разлила всё, то мы могли бы уже сейчас проводить время приятно, с пользой и к взаимному удовольствию, — он присел на край и принялся расстёгивать пуговицы на блузке. — Пока же придётся обождать минуту-другую, чтоб наверняка подействовало.

Если он и грабли свои сразу распустит… а он распустит, зуб даю.

Что я могу ему противопоставить?

Правильно, ничего.

В сотый раз облизав губы, я заставила себя прохрипеть:

— Развяжи меня…

— Скоро, сладкая моя, скоро, — заверил Дерек, вытягивая края блузки из-за пояса юбки.

— Пожалуйста… я больше не могу терпеть, — и самое отвратительное, что даже стараться не надо, чтобы голос звучал надтреснуто, жалко, а во взгляде из-под полуопущенных ресниц отразилась горячая мольба и страстный призыв.

Инкуб замер. Я снова поелозила, прижалась к нему бедром, прерывисто вздохнула.

— Пожалуйста…

Сама себя готова покусать за жалобный этот, умоляющий тон, но потом, когда выберусь.

Если выберусь.

Когда выберусь, безо всяких «если».

— Прошу… я горю… сгораю… мне кажется, я умру, если ты не возьмёшь меня немедленно, — я прогнулась в спине, максимально выпятив грудь, и застонала. — Ах, я уже умираю… хочу тебя, хочу…

Дерек помедлил, наблюдая за моими метаниями, и нерешительно потянулся к изголовью. Я кусала губы, перемежала стоны с описаниями своего состояния, почерпнутыми из любовных романов, и вертелась почище ужа на раскалённой сковородке. Едва он отвязал одну руку, как я принялась себя гладить — трогать Дерека желания не возникало, хотя бушующие в теле ощущения и подбирались неумолимо к той зловещей черте, за которой станет всё равно кто, лишь бы был. Однако пока есть возможность, надо держаться, чего бы оно ни стоило.

Отвязав вторую руку, инкуб вновь помедлил, скользнул по мне преисполнившимся вожделением взором, и я нетерпеливо подёргала ногами.

— Скорее же… а-а…

Да, давай быстрее, чего уставился влажными глазёнками, как Колин на Радушку свою?

О да, одна нога…

Другая…