Темная вода. Сборник

– Лесли, мне набери, Хадсону, пусть приготовит отчет на сегодня, скоро квартальные премии, нужно быть готовым.

– Да. Конечно.

И вот она уходит, виляя своим безупречными задом. А он у неё, действительно безупречный. Приятное дополнение к кофе, который она безупречно варит, ещё одна, кстати, бонусная фишка, у этого секретаря. Третьего за этот год.

Мистер Джек смотрит на часы. Уже 10. Он собирает команду. Надо подтянуть штаны, иначе всё пойдет прахом. По идее это надо делать даже не один раз, а два или три в день, но пока хватит и такого ритма. Пока, его любимчики справляться. Иногда даже заслуживая похвалы.

День. Он идет привычно. Большие окна, показывают всю его жизнь во всей красе, снизу разбавляя суетящимся городом, а сверху грязными городскими тучами. Без прикрас, всё на живую. Честно, и неопрятно. К сожалению конечно. Так как опрятность, крайне полезное умение. Как например у него.

Двенадцать. Время легкого ланча. А ещё книги. Искусство войны. Мистер Джек, постоянно читает его в офисе. Перечитывает если быть вернее. Умных людей родилось достаточно мало, но хорошо, что многие из них умели писать и вот, памятные мемуары, дают ему преимущество в конкурентной борьбе.

Он снова смотрит на часы. Три часа. Время летит быстро. Много дел, много работы. Постоянная переписка в ватс ап. Это уже стало так обыденно, что он даже перестает замечать все эти сообщения, падающие для кого—то с пугающей скоростью. Но стоит тут отметить, перестает замечать, но не забывает отвечать и давать инструкции. Просто масса, уже не так давит на его работоспособность. И параллельно, он успевает делать свои текущие дела.

Он берет трубку и звонит домой. Там идет вовсю уборка. Так как он платит неплохие деньги клинингу, который в его отсутствие драит его квартиру. Лучше так, чем видеть собственные недоделки в плане пыли.

Девять. Девять вечера. Ещё можно посидеть часа два или даже три, чтобы отработать привычно больше чем надо. Но посмотрев на часы, он едет домой. Он хочет выспаться, ведь завтра сложный день и время отчетов. Теперь уже его и перед куда большим начальством.

Он входит в идеально убранную квартиру, где нет ничего, что можно назвать грязью, пылью, беспорядком. Он раздевается, принимает душ, и привычным жестом снимает часы. Теперь он может уснуть, ещё один день прошёл, в этом четком мире. Надо спать.

Наступает тишина. Тяжелая, привычная. Той, которой раньше не было, когда у него была семья, а на подаренных женой часах не было разбитого стекла. Когда он ещё не обжег руки, ломаясь в закрытую дверь, когда живьем горели его дети. Когда ещё не остановилась его счастливая жизнь, на привычном маленьком циферблате, подаренных наручных часов.

Спустя несколько Мистер Джек проснулся и привычно одел мягкую, белоснежную рубашку. Мистер Джек аккуратен во всем. Он старается быть исполнительным, четким и никогда не выглядит плохо. Он в деле. Разве что, иногда, может позволить себе взять один, или два выходных в месяц. Но и то крайне редко.

Он смотрит на разбитые часы, да. Семь. Семь. Утра. Время начинать новый день.

Черно—белая мелодрама

– Она не шумела, - вот первое, что я смог сказать полицейскому, когда он постучался в мою дверь и спросил про мою соседку. И знаете, ведь соврал! Потому что она была единственной, кто создавал шум на моей площадке.

Старая, вечно красная, разбитая, мрачная, она ненавидела всех. Ненавидела и презирала, являясь при этом чем—то средним между бомжом и алкашом. А ещё этот запах. Он был просто отвратителен. Наверное, так смердят дохлые собаки, которых я, слава богу, не встречал.

Вообще об этой женщине можно говорить долго. Я помню, как она схватила своей мощной рукой провода и с диким ревом выдернула их, протестуя против интернета. Как выпрыгивала из своей норы при любом маломальском шуме и начинала вести маленькую войну против всех. Как всегда, ходила босиком и обожала лупить в мою дверь. Как она одна могла создать такую волну неадеквата, что все остальные соседи, будучи вполне приятными людьми, просто меркли в её ауре, пусть их и было в пять раз больше. И вот так продолжалось несколько лет, пока, наконец, она не умерла.

Уставший полицейский пригласил меня в её квартиру не сразу, он ещё походил по коридору в поисках добровольцев, но это было не так просто, все прекрасно знали, в каком состоянии может находиться ведьмина нора.

И ведь правы были. Практически во всем, кроме, пожалуй, одной маленькой детали, которую даже я заметил не сразу, так как фотографии этой злобной пенсионерки практически срослись с грязной стеной.

Удивительно, но в молодости она была довольно симпатичная, даже, можно сказать, красивая. Да, да, сложно поверить, но это зло было весьма и весьма милым, даже привлекательным, стоило лишь стереть пальцем пыль, стараясь не привлекать внимание копа, в это время опрашивающего мою вторую соседку.