Темная волна. Лучшее 2

Игнат сидел на ступеньках крыльца, старательно читал книгу «Волшебник Изумрудного города», водя пальцем по буквам. Он не любил чтение, но мама настаивала, что это навык, который точно ему пригодится. Перечисляла: нужно будет читать вывески магазинов, надписи на упаковках еды, этикетки, инструкции к разным вещам от таблеток до бензопил, дорожные и лесные карты. Если раньше люди легко обходились без грамотности, потому что был таинственный интернет, в котором хранилась вся возможная информация, то сейчас без чтения никуда. Времена изменились.

Бельчонок возился у ног, раскапывал что-то в пыльном песке у крыльца. Хорошо быть щенком, никаких тебе заданий по чтению или правописанию, никаких забот.

Звук мотора зародился в недвижимом жарком воздухе. Мама обернулась на дорогу, приставив ладонь ко лбу. Из-за сарая вышел папа, который возился там с автомобилем. Летом у папы было три увлечения: автомобиль, охота и теплицы. И если в теплицы Игнат уже ходил, то до охоты и автомобиля, со слов папы, пока не дорос. А очень хотелось.

Шум быстро вырос и приблизился, из-за горки выкатил старенький серебристый «Хёндай», вильнул по узкой колее, которая специально была окопана папой так, чтобы автомобиль, водитель которого не в курсе, тут же угодил носом в канаву. Но этот водитель явно был в курсе.

– Явился, – негромко сказала мама, повернулась к Игнату. – Это дядя Жена, мой старший брат. Приезжает к нам иногда.

Думала, что Игнат не помнит. А он помнил вот что: дядя Женя приезжал раз в несколько месяцев, и его появление означало много шума, суеты и бесконечных вечерних посиделок при свечах. Он был военным, который в далеком Санкт-Петербурге обеспечивал безопасность в «чистой зоне» (обо всём этом дядя Женя рассказывал в каждый свой приезд).

«Хёндай» аккуратно объехал все опасные участки и ловушки, скрылся за забором. Скрипнули ворота, открываясь. Автомобиль дяди Жени вкатился во двор, притормозил у деревянных козел, на которых папа осенью пилил дрова. Хлопнула дверца, дядя Женя тяжело затопал, торопясь к маме. Сжал её в объятиях, приподнял, закружил. Он был высокий, широкоплечий, сильный.

– Родная моя, милая! Я соскучился черт знает как! Сто лет не виделись!

– Месяца четыре, – ответила мама. Дядя Женя поставил её на землю. – Говори сразу, с ночёвкой?

– Что же ты начинаешь, милая? Конечно, с ночёвкой.

Он повернулся к Игнату: большое круглое лицо с раскрасневшимися щеками, выцветшие до желтизны усы над верхней губой, капли пота на висках и лысой голове, зеркальный блеск чёрных очков, глубокие морщины на лбу. Ещё сильно покраснела шея под воротником армейского кителя. Протянул раскрытую ладонь:

– Откладывай книгу, дружище, и лови крепкое мужское рукопожатие.

Игнат молча пожал. Действительно, крепкое.

– О, у вас прибавление в семействе? – дядя Женя присел, подхватил любопытного Бельчонка и принялся трепать его между ушей и за загривок. Щенок не сопротивлялся, а только вилял хвостом и распахивал пасть с мелкими острыми зубами.

– Злой будет! Вон нёбо какое чёрное!

Игнат не понимал, за что мама не любит дядю Женю. Ночные посиделки при свечах Игнату нравились. Ночь напролёт дядя Женя с папой пили пиво из банок, папа становился разговорчивым, даже доставал гитару и бренчал какие-то свои любимые песни из прошлого. Да и Игнату можно было не спать, а сидеть с ними в гостиной до рассвета. Хорошо же! Но мама в такие дни часто жаловалась на головные боли, суету и работу.

«Тарелки помыть некому, а вы все болтаете».

«Лучше бы теплицы подлатали».

«Опять столько шума, столько шума, у меня от него бессонница».

Впрочем, дядя Женя не только болтал и шумел, но и помогал по хозяйству. Игнат помнил, что в прошлый раз он привёз новенький генератор и четыре столитровые канистры солярки, папа радовался, как ребенок.

Вот и сейчас дядя Женя обнял папу, и они вдвоем зашагали к сараю. До Игната донеслось:

– Ну, показывай, в чём там проблемка. Живо разберемся…

Папе отчаянно не хватало общения с кем-то, кроме мамы.

Где-то через час, когда Игнат уже закончил читать положенные абзацы и занялся чистописанием (под бдительным присмотром мамы), дядя Женя и папа вернулись.

– Я же вам всем подарки приволок! – Радостно сообщил дядя Женя, размазывая масляные разводы на ладонях грязной тряпкой. Он заспешил к автомобилю, бросил на ходу, – Пацан, дуй за мной, поможешь!

Игната дважды уговаривать не пришлось.

«Хёндай» был густо укрыт пылью, как пледом, и ещё пятнами высохшего птичьего кала. Одно боковое зеркало потрескалось, второго не было вообще. Вблизи машина дяди Жени напоминала Игнату монстра. Вот-вот он распахнет пасть и набросится на людей, сжирая их одного за другим. Удивительным образом, Игната подобный образ завораживал. Он положил ладонь на капот. Горячий. Машина как будто дышала.

– Нравится? – спросил дядя Женя, со скрипом распахивая водительскую дверцу. – Мой боевой товарищ. Я на нём уехал из Сочи, когда всё началось. Вдвоём с ним мчались по улочкам, а потом хрен знает куда, подальше от моря и этих языкастых уродов… Ты уж прости… хотя, всё равно ж ничего не помнишь. Бедный пацан.