Темная волна. Лучшее

Онемевшие пальцы нащупали электронный ключ, Олег впечатал его в замок и рванул на себя дверь.

* * *

В номере его разморило окончательно. Парилка ведь. Олег залез в душевую кабину, пустил холодную воду и сел на поддон. Ледяные струи жалили кожу. Олег стиснул зубы.

Из ванной он вышел не тем человеком, что цеплялся за перила и разговаривал с отелем. Клацнул пультом телевизора. Почему Игорёк не потребовал продолжения банкета? На Игорька не похоже. Или потребовал — да он, Олег, отбрыкался? Олег не помнил…

Дверь на лоджию была открыта. Ему не настолько полегчало, чтобы курить, поэтому он просто вышел к ночному городу. В центре парковки плескалась огромная лужа. Чудилось, что башня гостиницы плывёт по воде. Олег смотрел на фонари по периметру забора, на редкие жёлтые окна жилых домов и представлял, что он единственный постоялец.

Пленник.

Кто-то стучал во тьме, там, куда не доставали фонари. Нет, за спиной… стучат в дверь номера… Вернулся Игорёк? Жека?

Олег открыл. Дверной проём заполнил фактурный здоровяк с монументальным лицом. Рот, казавшийся на этом лице биологической избыточностью, кривился и подёргивался.

— Это нормально? — Здоровяк подался всем корпусом вперёд, будто хотел войти таким странным образом, не переступая порог. — Вы время видели?

Олег не видел, но примерно представлял — что-то около часа ночи. Или детина имел в виду какое-то материальное воплощение Времени?

— И?

— Сколько можно бегать?

Оправдываться за то, чего не делал, Олег не хотел.

— На пятках, — уточнил здоровяк.

— Что — на пятках?

— На пятках хватит бегать.

— Никто и не бегает. — Всё-таки придётся объяснять. Включить дурака — не выход. Здоровяк распалялся. — Я недавно пришёл, только из ванной.

— А кто тогда бегает?

— Без понятия.

— У меня что, галлюцинации?

Олег почувствовал, что сам начинает злиться. В голове хмельно заплескалось.

— А я откуда знаю.

Знавал он таких соседей. Любил с Олей потанцевать в зале, посмеяться и попрыгать под что-нибудь незатейливо-ритмичное. Поздние танцы иногда заканчивались визитом соседей. Снизу обитала недавно родившая школьница, которой мамаша оставила квартиру, и её тощий, покрытый тату хахаль; хахаль продержался недолго — сбежал, но свято место пусто не бывает, его сменил парниша повыше и покрепче, который постоянно таскался с кейсом для перфоратора. Олег успел познакомиться и с первым (папашей ребёнка), и со вторым (возможно, будущим отчимом) — они возникали на его пороге с возмущёнными лицами и просьбами «не шуметь». У Олега сложилось впечатление, что школьница хвалится перед ним своими избранниками.

— Так ведь по потолку, — настаивал здоровяк.

— Хорошо. Понимаю. По потолку. Пятками. Но мне что делать, если даже на цыпочках не бегается?

Здоровяк озадачился. Подался назад.

— Тогда извините.

— Ничего, — буркнул Олег и закрыл дверь. Тут же открыл: — Вы с тринадцатого?

— Какого тринадцатого? Нет здесь тринадцатого. Проспитесь.

Олег щёлкнул замком.

Набрал в графин воды, вернулся на диван. Поднёс графин к сухим губам, замер.

— А что у нас над двенадцатым? — спросил он у шепчущего телевизора.

* * *

— Ну здравствуй, дорогой, — сказал Станислав Варюха. Стас.

Утро. Тяжёлое. Рыхлое. Подвывающее в черепной коробке.

Олег приподнялся на кровати. Искал правильные слова — и не находил. На Стасе были серая жилетка, аквамариновая рубашка, остроотутюженные тёмные брюки и блестящие туфли — Олег видел правую туфлю, потому что Стас заложил ногу за ногу.

— Привет, друг, — сказал он, сдавшись, и протянул руку.

Стас крепко её пожал. В глазах цвета зелёного бутылочного стекла плескалась сдержанная радость.

— Хорошо вчера погуляли? — Стас улыбнулся, помахал рукой, разгоняя воздух. — Амбре ещё то. С Жекой гудели?

— С Игорьком. — Олег сдавил виски. — Жека не пришёл.

Стас кивнул.

— Деловой теперь. Впрочем, как всегда.

Стас почти не изменился. Разве что пивной животик отрастил… Пиво они обожали, под сушёную рыбку, беседу, даже с некой извращённой гордостью называли себя пивными алкоголиками; личный рекорд Олега насчитывал десять бокалов за вечер, Стаса — двенадцать.

Со Стасом Олега связывали самые крепкие и тёплые отношения, но в то же время — немного натянутые. Оба понимали хрупкость и уязвимость их дружбы, и это, наверное, сплачивало ещё крепче. Привлекательный, немногословный, всегда собранный Стас… С ним было интересно, хотелось, даже после стольких лет дружбы, заслужить его доверие, но порой казалось, что Стас что-то недоговаривает.

— Полечиться достать? — Стас кивнул на холодильник.

— Не, переболею.

— Болеть нельзя.

— Минералки, если не трудно…

Стас достал из холодильника запотевшую бутылку и кинул Олегу. Тот словил и спустил с кровати ноги. Стас задержался у столика, на котором лежала книга в самодельной бумажной обложке. Открывать не стал.

— Что читаешь? — спросил Стас.

— Урсулу Ле Гуин перечитываю.

— А я Мураками. К тебе подходит: «Если можно — угловую комнату подальше от лифта». Помнишь? Отель «Дельфин» из «Охоты на овец», откуда герой начал поиски овцы.