Темная завеса

Норберт Мазур, видный сионист из Швеции, - пот кто ждал Гиммлера в ту ночь. Представитель Всемирного еврейского конгресса (так замаскированно и посей день именуется одна из ключевых организаций международного сионизма), Мазур был облечен полномочиями вести переговоры с одним из главных авторов утвержденного в Берлине 20 февраля 1942 года людоедского плана под кодовым названием "Ванзее". Этот план предусматривал уничтожение 11 миллионов евреев в странах Европы. Сионистам было известно, что именно Гиммлер в самые критические для нацистских войск дни следил за неукоснительным соблюдением утвержденного лично им варварского плана. Когда, например, возникла угроза, что концлагеря Берген-Бельзен и Бухенвальд могут быть захвачены союзническими войсками, Гиммлер распорядился эвакуировать оттуда несколько десятков тысяч евреев для последующей "плановой акции по их тотальной ликвидации".

И тем не менее Мазур начал с нацистским палачом переговоры. Гиммлер согласился освободить из концлагеря Равенсбрук несколько тысяч молодых евреев и сионистских активистов, не уничтоженных вместе с сотнями тысяч "обыкновенных" евреев в газовых печах. Мало того, рейхсфюрер обещал переправить их в Палестину. Взамен сионисты обязаны были "в нужный момент" оповестить мир о гуманном отношении к евреям Гиммлера, вынужденного, дескать, ранее выполнять волю фюрера. Гиммлер дал Мазуру согласие на то, чтобы списки освобожденных равенсбрукских узников составили сами сионисты. Из опыта прежних сделок Гиммлер прекрасно знал, что сионисты, как правило, включают в списки только тех, кто может укрепить их колонизаторские кадры в Палестине.

Сделка была заключена. Правда, Гиммлеру не удалось воспользоваться ее плодами. Взятие советскими войсками Берлина, полный разгром вооруженных сил "третьего рейха" и животный страх перед неминуемой расплатой заставили бывшего рейхсфюрера, одного из самых злобных гитлеровских сообщников, сначала прибегнуть к дешевому фарсу с переодеванием (он сбрил усы, прикрыл левый глаз черной повязкой, положил в карман фальшивое удостоверение на вымышленное имя), а затем отравиться.

О самоубийстве Гиммлера в английском лагере для военнопленных мы, советские военные корреспонденты в Берлине, узнали в тот самый весенний день 1945 года, когда в недогоревших архивах "дома Гиммлера" (так в Берлине именовали здание имперского министерства внутренних дел) были обнаружены новые, завизированные лично Гиммлером документы о постыдной "трансферсделке" - договоре X. Арлозорова с правительственными органами гитлеровской Германии.

Итак, сделка высокопоставленного нациста Гиммлера с крупным сионистом Мазуром, заключенная "под занавес", венчает многочисленный список подобных контрактов. Со стороны нацистов их осуществляли, в частности, гиммлеровские помощники Шелленберг и Бехер. Об их сионистских контрагентах - таких, как Рудольф-Режё-Исроэль Кастнер в Венгрии, Альфред Носсиг в Польше, Робер Мандлер в Чехословакии, Вайнреб в Голландии, - написано у нас немало. Но далеко не все и не обо всех.

Каинова печать

Еще не все рассказано о том, как в годы второй мировой войны сионизм был преступно глух к отчаянным голосам о помощи, доносившимся из застенков варшавского, пражского, будапештского гетто, хотя точно установлено, что спасение евреев из гитлеровских гетто и лагерей совершенно не входило в планы международного сионизма на всем протяжении второй мировой войны.

Заокеанские сионисты, регулярно проводившие в те годы всяческие конгрессы и совещания, отдавали все силы только одному: переселению в Палестину евреев с помощью колониальных трестов "Керен Гаесод" и "Керен каемет ле Исроэль", а также изгнанию любыми средствами арабов с их насиженных земель. Словом, сионисты тогда занимались подготовкой превращения Палестины в еврейское государство. А о мерах по спасению европейских евреев ровным счетом ничего не говорилось ни на чрезвычайной сионистской конференции 11 мая 1942 года в Нью-Йорке, ни полгода спустя на заседании Иерусалимского комитета генерального совета Всемирной сионистской организации.

Более того, сионистские эмиссары зачастую сознательно ставили палки в колеса смельчакам, пытавшимся действительно спасти евреев из гитлеровских застенков.

Не забыть мне душный августовский вечер в Будапеште. Стараясь не проронить ни слова, я молча слушаю нескольких венгерских общественных деятелей еврейской национальности. Безуспешно силясь сдержать волнение, они рассказывают, как Кастнер и его помощники предательски сорвали одну из самых смелых попыток извне помочь узникам будапештского гетто.