Темная земля

Харпер улыбнулась одной стороной рта.

– Полицейские начальники подобны вампирам. Мы не можем войти, если нас не пригласят.

О господи, она заигрывает с ним. Стил была права.

Не то чтобы злючка Харпер не была привлекательной; если видеть ее вечно сердитой, кричащей, осуждающей – это одно, а белокурая девушка с большими карими глазами – это совсем другое. Он никогда прежде не замечал, что у нее такие больше уши, но и они вроде ничего… ей идет.

– Серьезно, сержант, я замерзла.

– О, конечно.

Он отошел в сторону и жестом пригласил ее войти, потом закрыл дверь.

Харпер внимательно осмотрелась.

– Вы один здесь живете?

Нет, большие уши ее совершенно не портят.

– Хотите чашечку чаю или что-нибудь еще?

– Не откажусь.

– Отлично. – Чайник вон там. – Он показал на кухню. – Займитесь пока, а я через минуту подойду.

Начальница поджала губы, но промолчала.

Как только она ушла, Логан вернулся в спальню, спрятал пистолет и постоял несколько мгновений, глядя на отобранные вещи. Последний выход Саманты в свет, последнее, в чем она будет всегда и вечно, аминь. Ладно, пока это надо убрать. По крайней мере, не придется беспокоиться о том, что Харпер своим неожиданным появлением все испортит. Ничто так не убивает настроение, как шмотки покойной подруги, разложенные посредине кровати.

Из кухни доносился стук дверец. Что она, чашки не может найти? А, пусть порыщет: пустая бутылка из-под «Гленфиддиша» лежит в мусорном баке позади общественного туалета в Олдмелдраме, всё, что ей светит, – дешевые консервы, супы в пакетиках и кошачий корм.

Когда он зашел в кухню, Харпер разливала чай. Поставив чайник, окинула его цепким взглядом.

– Ренни и Макензи говорили, что вы подверглись нападению прошлой ночью, но я думала, вы отделались мелкими порезами, а тут…

Его рука непроизвольно поднялась к лицу. Да уж, такое не скроешь.

– Просто посчитал нужным прекратить драку возле паба сегодня во второй половине дня. Вы ж понимаете, даже в выходной день чувствуешь себя на дежурстве.

– Хмм… – Она подошла ближе. Смотрела ему прямо в глаза. Поджала губы.

Похоже, готова перейти к поцелуям.

Ну что ж, не самая плохая идея – почувствовать себя живым, хотя бы для разнообразия.

Он наклонился вперед…

…и получил пощечину. Правая щека загорелась. Ай. За что, черт побери?!.

– Ты даже не потревожил себя тем, чтобы пойти на его похороны! – Харпер снова ударила его. – Как ты можешь быть таким эгоистом?

– Что? – Логан отступил на безопасное расстояние, так как опасался новых ударов. – Ты… Кто-то вчера взбесился, потому что я пришел на его похороны. Ты же видела меня там.

– Ты просто бесчувственный член, а ведь он твой отец!

У Логана отвисла губа.

– Ты окончательно рехнулась. Пошла вон из моего дома.

– Значит, тебе безразлично?

– Послушай: я хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда. Пока я не выкинул тебя вон.

– Он был твоим отцом! – Харпер заполнила паузу несколькими взмахами руки. – Он же души в тебе не чаял, а ты даже не побеспокоился… – Она снова замахнулась, но на этот раз Логан был готов к этому. Ухватил ее за руку и оттолкнул назад.

Попятившись, она споткнулась и упала. Сидя на полу, дырявила его презрительным взглядом.

– Считаешь себя особенным, да?

– Мой отец умер, когда мне было пять лет, понятно? Пять лет. Вот поэтому я и не был на его похоронах. Теперь ты довольна?

Она смотрела на него, часто моргая.

– И когда тебе было пять лет?

– А вот это уже не твое собачье дело.

– Но… – По обе стороны ее рта образовались горькие складки. – Но он умер всего два месяца назад.

Логан чувствовал себя так, словно он был единственным, кто не получил сотрясения мозга.

– Думаю, я бы помнил, что мой отец последние тридцать четыре года был жив. А теперь давай-ка проваливай.

Она покачала головой:

– Он умер два месяца назад, за две недели до Рождества. Я знаю это, потому что он был также и моим отцом.

Ктулху сидел на кофейном столике, склонив головку и не сводя глаз с этой странной пары. Устроились на противоположных концах дивана – он на одном, она на другом – и молчат.

Харпер не переставая теребила подол своего жакета.

– Так ты ничего не знал? – наконец сказала она.

– Послушай, я понимаю, что ты расстроена, но мой отец умер, когда мне было пять лет. Я понятия не имею, кем был твой отец, но если он не воскрес из мертвых, то мой отец и твой отец – это разные люди.

Харпер достала телефон и ткнула пальцем в экран. Протянула Логану.

На фото седовласый мужчина с бородкой и аккуратно подстриженными бровями, улыбаясь, держал в руках именинный торт.

– Это он? – Логан провел пальцем по экрану, и на нем появилось другое фото. Тот же мужчина в футболке и шортах, сидит в шезлонге.

– Как ты можешь не узнать своего отца?

Логан бросил телефон на диван.

– Это может быть кто угодно.

– Чарльз Монтроз Макрей, родился шестнадцатого октября тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. Проверь.

– Мне не нужно проверять.

– Мое второе имя Финдон, потому что это место, где меня зачали. Это семейная традиция Макреев – давать второе имя по имени зачатия.