Темная жатва

Зато гости дорогие — купцы да дворяне, напротив, словно забыли дорогу в Кронхейм. Первым менее всего хотелось оказаться на пути воинства северян: дикого, голодного и озлобленного, вдобавок подстегнутого Темным Мором. Ходили слухи, что каждый подвернувшийся караван горцы начисто разграбляли; людей же, сопровождавших его, могли и поджарить на вертелах. Правдивость этих россказней никто не проверял, да и интересовала она немногих. В основном же торговый люд предпочитал не рисковать — ценя свои жизни выше всех денег мира.

Что касается почтенных обладателей титулов, замков и родовых гербов, то недавняя битва на Ржавом Поле разом отбила у них всю доблесть и желание лезть на рожон. Бросившись врассыпную как мыши, застигнутые посреди кладовой, эти люди по-мышиному же затаились каждый в собственной норке. В столицу королевства, некогда манившую их как цветы манят пчел, титулованные особы теперь отправились бы разве что с ножом у собственного горла. И уж точно не горели желанием ее защищать.

С другой стороны, Кронхейм тоже не ждал гостей. Ворота с каждым днем все дольше оставались закрытыми, а стражники, похудевшие и непривычно озлобленные, отмахивались от толп беженцев. Последние все прибывали, скапливались у ворот, и в неумолимости своей да в угрюмом отчаянии казались призраками, а не живыми людьми. А то и вовсе воплощениями Тлетворного, его вестниками и глашатаями.

Все больше собиралось у ворот этих мрачных оборванцев — и все меньше жизни теплилось в предместьях Кронхейма. Из последних сил еще держались лишь местные таверны… однако и в их стенах пьяное веселье уступило место горечи. Сюда приходили, оставляя последние гроши, чтобы залить пивом и вином душу, и хоть ненадолго забыть о невзгодах. О тех бедствиях, что принесла этим людям и всей стране живая лавина, сошедшая с северных гор.

Никто не смеялся, не пел и не провозглашал тосты под стук сталкивающихся кружек. Даже драка, эта верная подруга хорошей попойки, обходила таверны теперь стороной. Вместо них завсегдатаям всех этих заведений сделались хмурое молчание напополам с равнодушием. Каждого из посетителей интересовал только он сам, да кружка с хмельным напитком.

Так что никому не было дела до окружающих… например, до троих человек, сидевших в дальнем, самом темном углу за одним столом. Никто не обращал на них внимания: ни обслуга, ни другие посетители — и напрасно. Ибо именно этим троим предстояло сыграть главные роли в судьбе столицы… а может и всего обезглавленного королевства.

Первого из этих троих звали Леннарт Кольм, и он, что примечательно, немало зим прожил здесь, в Кронхейме. Горожане знали его под прозвищами «Книгоед» и «Чернильница», полученными за ремесло, коим Леннарт зарабатывал на хлеб. Некоторые его даже хватились, когда один из немногих грамотных людей столицы уехал. Хватились, немало удивились… потому как не знали об этом тихоне и книжном черве кое-чего важного. Того, что, собственно, и заставило Леннарта Кольма покинуть уютный дом и сам город.

Правда заключалась в том, что Леннарт принадлежал к одному из темных культов, некогда гонимых, но при ныне покойном Адальраде Втором успевших набрать силу. Недостатка в адептах не знали, по крайней мере, четверо из Темных Владык — в том числе и снедаемый собственной злобою Кроворукий. Причем, Кольм, этот вежливый и немного застенчивый грамотей посвятил жизнь именно ему.

Кронхеймцы не ведали о том и не догадывались… равно как и о многом другом — за что Леннарта Кольма могли даже не довести живьем до плахи. Ведь это он, по заданию единоверцев, развязал эту войну. Ведь именно он нашел Руну Власти, подчинившую кланы северных гор их заклятому врагу, герцогу Оттару Торнгардскому. Без нее Торнгард еще долго не досаждал бы прочим частям и уголкам королевства — будучи скованным враждой с дикими соседями.

Но если бы жители столицы и впрямь прознали о роли Леннарта в этой войне; если бы уличили в сем того, кого знали как безобидного труженика пера — все равно: прежде чем чинить над ним расправу, кронхеймцам следовало узнать и кое о чем другом. О том, что на сей раз Леннарт Кольм прибыл в столицу не просто так; что он вновь получил задание от Храма Крови: положить конец развязанной им же войне. Остановить пса, собственноручно спущенного с цепи; именно остановить, а не попытаться. Ибо попытки (тем паче бесплодные) Темному Владыке без надобности.

Возможно, теперь это прозвучало бы удивительно, но еще луну тому назад Леннарт Кольм был в отчаянии оттого, что война забуксовала как телега в трясине. Захватив Лесной Край, герцог Оттар торжествовал… и уже вовсе не стремился к чему-то большему. Прибавление земли и подданных — мечтать о чем-то большем захолустный владетель и не смел.

Спокойно восприняли завоевание Края и дворяне, особенно столичные. Вернее сказать, возня на окраине была им безразлична; новоявленный владетель Торнгарда и Вальденрота мог творить что угодно, только бы на трон не покушался.