Темная зона

Конечно, фильм на черно-белых видеопленках от жившего семь-восемь веков назад режиссера крабоподобной расы, полностью уничтоженной предыдущим правительством каэли, ун-чуков – аборигенов Новой Армении, так и не успевших выйти в космос, можно было посмотреть и в виртуальности. Отдохнуть с семьей и устроить свой досуг – в любом из многочисленных торговых центров, на гравистадионе или в специализированном центре новых технологий. Однако только в подобных музеях люди могли приобщиться к давно ушедшим векам, эпохам, народам и странным созданиям.

Экспозиция обычно включала в себя не только образцы нечеловеческих культур, но и палеонтологическую, бестиарную и ксенопологическую секцию. Выставку технических достижений разумных Рукава Ориона, где можно было, например, почувствовать себя птицей кукрокуко и своими руками попробовать соткать ковер на молекулярно достоверном муляже станка этих забавных копчикоголовых созданий.

Все эти существа, оставившие людям свое наследие, в основном уже вымерли к моменту выхода человека в космос. Единицы из них ютились под купавами с естественной средой обитания или в микрорезервациях, в то время как на их терраформированных планетах правили наши основные соседи по рукаву галактики.

Для рас – потомков предтеч история других видов не представляла какой-либо ценности. Они в первую очередь собирали генетический материал и интересовались передовыми технологиями и на основании полученных данных решали судьбу миллиардов и миллиардов живых существ, большинство из которых находились на докосмическом этапе своего развития, и только единицы уже осваивали орбитальное пространство собственных планет. Кто представлял интерес – подвергался генорекомбинированию, кто-то использовался в естественном облике, а остальные либо безжалостно уничтожались еще на первом этапе процесса подготовки к терраформированию, либо вирусно стерилизовались, если атмосфера планеты и условия обитания подходили для захватчиков.

– Максим Денисович! – услышал я за спиной голос капитана Анко. – Как и было приказано, мы прибыли.

Я оглянулся, здесь были все мои спутники, как комиссары и экипаж корабля, так и американки с непонятным статусом. Последним же, гордо переставляя лапы, появился громадный каэли с кошкой, уютно устроившейся в ложбинке между лжеруками. Появление Глука было встречено удивленными взглядами моих людей и легкой паникой, начавшейся среди персонала музея. Более того, скучающий все это время в вестибюле охранник, видимо, в последний день работы этого заведения решивший наплевать на должностные инструкции и проигнорировать одинокого человека в скафандре с ребенком, прошедшего сквозь запрещающую голограмму, подобрался и вышел из своей будки.

– Это?.. – подошедший ко мне Константин, командующий приписанными ко мне комиссарами и один из немногих знавший, кто скрывается под маской Князя Александрова, подойдя ко мне, ткнул локтем мою бронированную грудь. – С хрена ли здесь собачка делает? Да еще и с твоей кошкой на загривке.

– Я пригласил, – тихо ответил я, – чуть попозже вас всех друг другу представлю. Передай другим, чтобы не дергались. Я все объясню.

– Да все уже поняли, что у нас здесь какие-то дела, – хмыкнул псионик. – Правда, версий множество. Особенно старались американочки. Одна из девиц так и вовсе предположила, что дикие русские будут их жарить.

– Прямо так и «жарить»? – хмыкнул я, скосив взгляд на стайку жмущихся друг к другу пленниц, над которыми устройство дополнительной реальности, поддерживаемое Христой, тут же вывело на забрала их имена и звания.

– Ну не приводить же мне дословно фразу, которую она кричала, пока ее успокаивали.

– А с ранеными что? – спросил я, не досчитавшись американского агента пси-корпуса и капитана корабля Ivishak.

– Псионик в глубокой коме, – покачал головой Костя, а затем залез рукой во внутренний карман своего длиннополого плаща и, вынув оттуда футляр, протянул его мне. – С ней сейчас наши люди на «виртполигоне» работают. А вот с капитаном все непросто, ее военная разведка в свой госпиталь забрала. Вот, вам по статусу положено, а передать я не успел.

В общем-то, логично. Боевой корабль, и заправляют тут всем флотская разведка и контрразведка.

Взяв предмет, я откинул крышку и, улыбнувшись, провел пальцами по эфесу эргро-клинка. Настоящего, боевого, имевшего, правда, несколько золотых украшений, видимо, положенного мне по статусу как Князю Российской Империи.

– Пользоваться, насколько я помню, умеете…

– КМС.

– О! Уважаю! – Он тоже улыбнулся, а я мысленно отдал приказ вывести мне данные по оружию.

«Информация недоступна».

– Он не сканируется, – констатировал я.

– Естественно, – улыбка стала еще шире, – ты же не хочешь, чтобы твои противники знали о тебе чуть больше, чем им положено.

– Удобно.

– А то.

Пока мы тихо переговаривались, к нам вальяжной походкой подошел охранник, положив руку на висевший на потертых ремнях старенький плазмер «Джинка-3» китайского производства.