Темная зона

Мгновение спустя я уже был на ногах и, лязгая искореженными доспехами «Золотого кода», бежал сломя голову в сторону оставшихся противников. Они, что называется, «отделались легким испугом», и двое из них уже открыли беглый огонь, на ходу выцеливая меня из своих странных рельсотронов. А вот третий, подергав несколько раз гашетку, в раздражении отшвырнул от себя то ли заклинившее, то ли вообще сломавшееся оружие и вскочил на ноги. Сдернул с магнитного захвата короткий жезл, который в его руках тут же удлинился, телескопически раздвинулся в почти двухметровую жердину и обзавелся свободно вращающимся кольцом на одном из концов древка.

«Звездный факел», он же «Взрывное копье». Эта штуковина очень соответствовала обоим названиям. В кольце сразу после активации оружия нагнетался вихрь нестабильной плазмы, закручивая материю в некое подобие бурлящего шара, а при точном попадании по противнику активатор – наконечник копья протыкал эту маленькую «звезду», после чего происходил направленный выброс.

Оружие это было не человеческим. Оно пришло к нам от гуманоидов Алисуседори в годы Третьей Межвидовой Галактической войны, когда все гуманоиды нашего рукава галактики были союзниками в битвах против остальных рас, за исключением разве что находящихся в протекторате у людей собачек каэли. Последних эмиссары от птиц, чаще всего представлявших прочих разумных, конечно, пытались соблазнить на «праведный» бунт. Однако новые вожаки стаи ответили отказом, более того, ощипали пернатых дипломатов и выслали прочь на их челноке, обильно загаженном собачьими экскрементами.

«Копье» люди получили в обмен на уже устаревшую к тому времени технологию реверс-гравитационных толчковых спарок, и хотя мы рассчитывали на нечто более существенное, Алисуседори просто не понимали, почему мы не хотим брать «Священный огонь», одну из главных ценностей их теологического общества. И, нужно сказать, страшную вещь в руках хорошо обученного бойца.

Удачная очередь чуть было не повалила меня на крышу. Болванки стегнули по коленям, но я удачно перекатился через плечо, пропуская над собой еще одну разрывающую воздух серию, и, оказавшись на ногах, крикнул Христе, чтобы она активировала полозья на бутсах. Ничего не произошло. Тогда я, высунув язык, дотронулся им до панели с клеймами, словно намордник, располагавшейся прямо перед ртом, и последовательно коснулся нескольких пластинок, введя нужный код. Почувствовал языком явный металлический привкус от сработавшего контакта и услышал звуковой сигнал, подтверждающий принятие приказа.

А вот силового щита не имелось даже в легком «Золотом коде». Эта массивная насадка на левое плечо в сложенном состоянии была слишком громоздкой и тяжелой, чтобы таскать ее на себе без поддержки пассивного экзоскелета. Так что просто так быстро сблизиться с тройкой противников у меня вряд ли бы получилось. Я приготовился было выполнить один из противообстрельных маневров – скоростное скольжение. От перфорирования болванками оно меня вряд ли бы защитило, но при определенном везении я мог приблизиться к стрелкам более-менее целым.

Самым поганым в моем положении было то, что псионика моя вообще перестала работать. То есть если еще до взрыва гранаты я мог хотя бы попытаться сделать какое-то подобие защиты, то сейчас просто чувствовал бурлящую во мне новую силу и не знал, что с ней делать. Мальчик Егор окончательно ушел из моего сознания, «трещина» затянулась, я более не слышал голоса из тоннеля, и все полученные мною знания моментально забылись. Будто бы их вообще не было.

Я несколько раз пытался позвать Костю – все бесполезно, телепатия не работала. С первыми шагами попытался прыгнуть как егерь, используя псионический жгут, и опять же ничего не получилось.

Фонтан непонятной силы, буквально бьющей из меня в окружающий мир, не откликался на мой зов. Я чувствовал себя большим, неподвижным камнем, лежащим прямо перед обрывом. Струи обтекали меня, не в силах столкнуть с собой в водопад, но и я не мог задержать на себе хотя бы каплю.

С пронзительным свистом сверху на стрелков, меняющих по очереди картриджи с болванками, хищной птицей рухнул Константин, рассекая воздух ярко-красным энергетическим лезвием. Он что-то прокричал мне, но за раскатом самого настоящего грома, который сопровождал его приземление, я не услышал ни слова. Только увидел шевелящиеся губы и брошенный на меня быстрый взгляд.