Темная зона

Тяжело вздыхая, Ной Станнард устало потер глаза под стеклами очков. Он сидел за столом, пытаясь свести данные ежемесячного корпоративного банковского отчета со своими пометками в деловой чековой книжке. Много лет жена вела его бухгалтерию безо всяких проблем, но вдруг все перестало складываться. Чеки гуляли по всему городу. Не было никакого представления о том, сколько на самом деле есть у него в банке, и пришлось срочно все пересчитывать.

Ной Станнард был славным малым, который все успел спланировать. Он верно рассчитал, что в школе ему нужны пятерки, чтобы попасть в хороший колледж, и что на старших курсах нужно заниматься, не жалея задницы, чтобы попасть на фармацевтический факультет. Он рассчитал, что жениться надо на хорошенькой женщине, которая будет девственницей, когда они пойдут к алтарю, – он точно так и поступил. Был он прав, решив, что если станет работать не жалея сил, то создаст свой бизнес и сможет жить в славном доме, ездить на славных машинах, посещать славные местечки, где играют в гольф, и покупать славные вещицы. Он даже здорово рассчитал свое поведение в спальне: если четыре утра в неделю станет бегать трусцой, соблюдать диету и держать тело в форме, то он прекрасно справится с тем, чтобы остальные три утра в неделю делать жену счастливой в постели.

После восемнадцати лет супружества Ной Станнард понял, что где-то просчитался. Что-то не сходилось в его расчетах, особенно насчет жены. Секс как-то усох, и всякий раз, когда он делал попытку полезть к ней в постели – терся ногой о ее ногу или поглаживал кончиками пальцев плечо, – она тут же откатывалась от него как от прокаженного. И одеваться стала как-то странно. Днем носила рубашки с длинными рукавами, а в постель укладывалась в байковой пижаме. Все годы их совместной жизни на ночь надевала одну только свободно болтавшуюся футболку – или вообще ничего и, бывало, потешалась над женщинами, спавшими в байке. Теперь же казалось, будто она закрывается, прячет свою кожу, чтобы он не касался ее. Ной попробовал объясниться, и жена пролепетала что-то такое насчет «перемены жизни» и рождающих жар «приливов». Тогда он спросил, если у нее «приливы», то какого дьявола она кутается, будто замерзает от холода? Не ответила, ушла в молчанку.

В первые годы после свадьбы она была очень говорлива. К сожалению, тогда он ее не слушал – был слишком занят, налаживая работу лаборатории, расплачиваясь по студенческим займам, потея над ипотекой. Да и сейчас он слушать не мастак. Что-то такое в женском голосе – то ли высота, то ли тон – вызывало у него помутнение ума. Бывало, Крис болтает, жалуясь на порядки в больнице, он силится вникнуть в ее слова, натягивает на лицо улыбку и кивает. Второй медовый месяц зимой на Гавайях семейному союзу не помог – жена отдалилась еще больше, сделалась замкнутой и менее разговорчивой. Для него уже вошло в привычку не обращать внимания на те скупые слова, которые она произносила. После возвращения она стала больше времени проводить на работе. Он считал, что ей хочется побыть вдали от дома, и его это вполне устраивало.

Хотя тот телефонный звонок его обеспокоил. Еще раньше, весной, какая-то женщина позвонила домой, спросила Крис, а потом повесила трубку. Он набрал номер, который определился на его телефоне, и попал в ночной клуб.

– «Маркиз де Сад».

– Где вы находитесь? – спросил он у девушки, ответившей на звонок.

– Миннеаполис. Складской квартал. Объяснить, как проехать?

Они с Крис никогда не ездили в Складской квартал – это для тех, кто молод да крут, а они ни к тем ни к другим не относились. Потом ему вспомнилось название заведения, и он спросил:

– А что это за клуб у вас?

Девушка рассмеялась и повесила трубку.

Им нужны дети, решил Ной Станнард. Дети сделают Крис счастливой, займут все ее время, привяжут к дому и будут держать подальше от его бухгалтерии.

Все это переваривалось в его голове, пока он силился вникнуть в смысл лежавшего перед ним счета. Бизнес должен пойти в гору, думал он. В городе у него просто сказочные отношения с онкологами. Они ценят его качественную работу. Он куда лучше других фармацевтов понимает, что это за болезнь, и куда больше сочувствует больным. Мать Ноя умерла от рака груди, когда он был еще мальчишкой. Теща умерла от рака матки. А тещу свою Ной уважал.

Он набрал на калькуляторе очередной ряд цифр и чертыхнулся. Такого не может быть. Неужто он залез в долг куда больше, чем полагал? Что это еще за изъятия наличных сумм? Они значились в банковском отчете, но их не было в его чековой книжке. Утром он позвонит в банк. Отшвырнув калькулятор, Ной запустил пятерню в волосы. Отодвинув кресло, он закинул ноги на стол и сложил руки на животе.