Темная звезда

Ангес и Адэна услышали призыв именно тогда, когда им более всего хотелось уединенья. Зная нрав брата и владыки, они подчинились, не удержавшись, однако, от вздохов и красноречивых жестов. То, что эти двое давным-давно преступили закон единой крови, установленный Богами для эльфов и смертных, в Саду знали все, однако к Престолу Сил ослушники из какой-то своеобразной стыдливости приходили поодиночке. Вот и теперь Адэна топнула ножкой, и с небес спустилась увитая розами лодочка, влекомая огромным синеглазым лебедем. Ангес проводил взором возлюбленную и молодецки свистнул, вызывая своего Волка. По традиции в Зал Семи Камней неистовый Бог Войны являлся последним, исключая, конечно, самого Арцея.

Престол Сил, словно бы изваянный из остановившегося пламени, пустовал, пока не собрались все — непредсказуемый, как подвластная ему стихия, владыка Вод и Песен Агайя с неизменным огромным Крокодилом — столь неуклюжим на суше, но стремительным и пугающе-грациозным в родной стихии; степенная владычица Земли и Плодородия Арра, пышнотелая и медлительная, вся в нарядных шелках, соперничающих яркостью с ее Павлином, веселый, быстрый и бессердечный хозяин Воздуха и Мысли Аэй с белоснежным Альбатросом, таинственный и могучий хозяин Времени и Судьбы Арэн с неизменным посохом, обвитым семью Змеями, чей яд может исцелить и может убить, хозяйка задумчивого Лебедя золотоволосая Адэна, покровительница Искусств, Удовольствий и Любви ради Любви, и темноволосый, сероглазый Ангес, бог Войны, смертоносного Железа и… Прощения, сопровождаемый могучим седым Волком. Каждый год собирались они по зову Арцея, что вступал в зал Семи Камней, положив руку на гриву шагающего рядом Льва, в то время как с небес к подножию Трона опускался Кондор. Каждый год Семеро встречали здесь тот день и час, как много веков назад, когда они, Светлые Боги, именем Творца сокрушили прежних божков этого мира, не умевших достойно распорядиться ни своим могуществам, ни своими владениями.

Отчаянная попытка Прежних отстоять свое право на созданную ими Тарру была растоптана силой Светозарных. Побежденные канули в небытие, а Тарра вступила в мир Света. Пришедшие вместе со своими повелителями эльфы показали себя добрыми и рачительными владыками, и в Рассветных землях воцарился мир. Эльфы, люди, гордые кентавры Ланды, суровые тролли Иорга, рассудительные гномы южных гор и совсем еще юное племя магов признали власть Семерых, отдавая им обусловленные в Откровениях почести. Только отверженные всеми гоблины продолжали упрямо чтить Прежних Богов, ненавидя пришельцев и презирая признавших их власть. Нетерпеливый Ангес несколько раз порывался уничтожить вражью силу, но его царственный брат запретил трогать гоблинов, ибо жители Тарры должны знать, что есть Зло. Так было, и так должно было быть вечно. Однако на сей раз Арцей созвал братьев и сестер задолго до годовщины Трагайской Битвы.[1] Такого не было с того самого дня, когда Семеро Светозарных отправились покорять отданный им во владение мир. Теперь шестеро из них с неприкрытой тревогой воззрились на повелителя.

Владыка Тарры молчал. Его орлиное лицо, обрамленное буйными рыжими кудрями, странно сочетающимися с черной бородой и бровями, было сурово, как никогда.

— Я принял Вестника. Свет в великой мудрости своей призывает нас к себе. Наши братья и сестры свершили страшную ошибку во вверенном им мире. Они потерпели поражение в борьбе с мятежными магами, которым помогала Третья сила. Вызванное ими чудовище из Бездны вторглось в сферу миров, но это лишь малая доля бед, так как зашаталось само святое право Детей Творца нести повсюду Свет. Наш путь мог стать повторением их пути. И мы, как они, пришли в Тарру и взяли ее у тех, кто владел ею по праву первородства. И мы, как они, привели сюда бессмертных эльфов. И мы пестовали зародившееся из вихрей сил племя магов, среди которых могут появиться отступники. Второго удара, когда бы он ни случился, Свет может не перенести, а поэтому всех его посланцев призывают назад, к подножию Престола. Мы должны увести с собой эльфов, ибо отвечаем за них перед Светом, и уничтожить магов, дабы не оставлять здесь зерен, из которых может взрасти Тьма.

Смертные же обитатели Тарры забудут и нас, и эльфов, и магов и навеки разойдутся, дабы не помнили люди о гоблинах, а гномы о кентаврах. Все. Я сказал.

Словно в подтверждение этих слов прозвучали глухие раскаты грома, которым ответило хриплое рычание горных недр, будто в глубинах заворочался Великий Зверь. Светозарные потрясение молчали, на прекрасных лицах читалась сначала растерянность, затем — досада и, наконец, согласие. Впрочем, не на всех.

— Нет! — вскочил со своего места Ангес. — Нет! Почему мы должны уйти?! Потому, что где-то кто-то не удержал вожжи и колесница опрокинулась?! Мы не повторим тех глупостей, что сотворили другие. Если нашим бестолковым родичам некуда идти, мы примем их здесь, но в добровольное изгнание не уйдем!

— Это не изгнание, — отрезал Арцей. — Мы возвращаемся к престолу Света. Мы пришли по Его Воле, по Его Воле мы и уходим.