Темная звезда

Когда Роман три дня назад, справившись с первым волнением, сел изучать таинственные предметы, он подметил, что все они помечены одной и той же строенной руной. К несчастью, бард никогда не встречал подобной комбинации, хотя части были ему знакомы. По здравом размышлении он пришел к выводу, что это личная подпись мага, создавшего реликвии. Затем Роман взялся за рукописи. Та же история. Он знал руны, мог разобрать отдельные куски, но все вместе складывалось в откровенную бессмыслицу. Вздохнув, эльф решил сосредоточиться на чем-то одном. Его внимание привлекла пара ошейник — браслет, прямо-таки плавившаяся от переполнявшей их силы. Подобные талисманы, связывавшие два живых существа, были в ходу у всех эльфов. Чаще всего это были кольца или браслеты. Находясь в разлуке, их обладатели узнавали о радостях и несчастьях друг друга, с помощью одной вещи эльфийские маги могли установить местонахождение ее пары. Отобранные, украденные или потерянные, артефакты теряли силу и обретали ее вновь лишь со смертью одного из владельцев или же будучи им возвращены.

Однако о попытках связать человека со зверем, для чего кем-то из Непримиримых, видимо, и была изготовлена пара, которую он сейчас держал в руках, Роман не слыхал. Интересно, что будет, если браслет наденет человек, а ошейник застегнуть на шее собаки? Впрочем, собаку с такой шеей надо поискать! Тут впору матерый волк, а то и целый тигр. Бард снова уткнулся в рукописи, выискивая куски, которые можно было хоть как-то соотнести с известными ему заклинаниями, и наконец его настойчивость была вознаграждена. Перепутанные бессмысленные слова стали складываться в сложное и сильное заклятье, конечная цель которого просто потрясла Романа своей смелостью и простотой. Кто бы он ни был, этот таинственный волшебник, у него были и воображение, и «многия знания». Роман незаметно для себя самого с головой погрузился в решение трудной, но чертовски интересной задачи. Его охватило лихорадочное возбуждение, как в добрые старые времена, когда он, безвестный бродяга, только-только начал причащаться магической мудрости под руководством отца и чародеев, не желавших подчинятся имперскому закону о дозволенной магии.

За окнами стояла глубокая ночь, когда либра вернул к действительности громкий стук в дверь. К своему немалому удивлению, эльф обнаружил на пороге Илану. На высоких скулах девушки проступил лихорадочный румянец, а руки дрожали, выдавая охватившее принцессу волнение.

— Что случилось? — удивленно спросил Роман, все еще находясь одной ногой в океане высокой магии.

— Рене, — выпалила Ланка, возвращая эльфа в реальный мир интриг и козней.

— Что с ним?!

— Он заперся вместе с Михаем Тарским, и… и вот уже два часа как никто оттуда не выходил. Там что-то случилось!

— А Михай?

— Михай тоже там. Там все тихо, огонь горит. Но не о чем им так долго разговаривать. Михай Рене ненавидит…

— А это ты откуда знаешь?

— Герика говорила: Ее отец опасный человек.

— Это и без нее всем очевидно. А ты не знаешь, кто затеял разговор, Рене или Михай?

— Рене. Он сказал мне, что ему надо переговорить с Михаем, но так, чтоб никто об этом не знал, и я… я знала, где ключи от старой оружейной…

— А подслушать ты не пыталась?

— Пыталась, — честно сказала Ланка. — Но у меня не вышло. С галерейки, куда я могу пробраться, ничего не слышно. Они сидят за столом и шепчутся. А мне вдруг стало страшно.

— Рене просил тебя что-то сделать, если его долго не будет?

— Нет. Он сказал только, чтобы я никому не проболталась и что он сам справится. Да, про тебя сказал, что ты очень занят, а дело не терпит, поэтому он все сделает сам.

— Хорошо, принцесса. Попробуем выяснить, чем там они занимаются.

Старая (иногда ее называли Черной из-за стен, обитых черным бархатом, на котором особенно эффектно выглядело раззолоченное парадное оружие) оружейная находилась в Арсенальной башне, ее окна выходили на городскую стену. Укрыться там было негде, так что подсмотреть или подслушать, что происходит в оружейной, казалось невозможным, но строители замка предусмотрели все. В зал вели два потайных хода. Один выходил на верхнюю галерейку, опоясывавшую зал, откуда можно было расстрелять из арбалета всех находящихся внизу, другой путь вел в укрытие. Между бархатными драпировками и капитальными стенами существовал довольно широкий зазор, а в складках материи кое-где были проделаны смотровые отверстия. Если человек не выдавал своего присутствия, чихая от пыли, он мог слышать и видеть все, что происходило в зале. Правда, за последние двести лет ходом не пользовались, и даже ключи от него оказались утеряны, так что Ланке с Романом пришлось спрятаться на галерее.