Темная звезда

Стража с удивлением смотрела на именитого гостя, везущего в седле огромную кошку. Но Роман успел заслужить всеобщую любовь, да и о его колдовских способностях были наслышаны. Появление ручной рыси никого не удивило. Эльф спокойно привел дикого кота в спальню Стефана, который с удивлением уставился на желтоглазое страшилище.

— Что это?

— Преданный.

— Что?

— Мне надо срочно уехать, Стефан. Похоже, беда гонится за нами по пятам. Надеюсь когда-нибудь тебе все объяснить. Но бросать тебя одного я не могу.

— Что со мной может произойти? Я почти здоров; Михай, хвала Творцу и Руи, в башне. Не хотел бы я смотреть на казнь отца Герики, хватит на ее век горя, но что поделаешь… Отец здоров, со мной Шандер, а твои «красные стражи» отбили охоту у кого бы то ни было забираться ко мне с кинжалами.

— И все-таки, Стефан, ставки велики, твоя жизнь кем-то ценится на вес… не знаю чего. Лишняя осторожность не помешает. К тому же Преданный, по свидетельствам… летописцев — величайший дар. Это друг на всю жизнь, твое второе «я», любящий тех, кого любишь ты.

Пусть ты в относительной безопасности, но ты сам вчера признался, что боишься то за Герику, то за Ланку. А этот кот при необходимости защитит и их. Кроме того…

— Что кроме того…

— Нет, ничего. Просто он, в конце концов, очень красив и является живым талисманом.

— Уговорил, — Стефан улыбнулся. — И что мне делать, чтоб Преданный меня признал?

— Дай руку.

Принц покорно протянул Роману худую руку, и либр защелкнул на запястье черный браслет — точную копию ошейника.

Крик Стефана слился с рычанием рыси. Когда принц поднял взгляд на эльфа, в нем сквозил восторг и благодарность.

— Так вот что ты имел в виду под «кроме того»… Мы с ним теперь единое целое. Это божественный подарок, Роман.

«Это подарок Темных эльфов, — подумал бард, — но у нас нет другого выхода».

2228 год от В. И. Утро 22-го дня месяца Медведя.

Старая Таянская дорога.

Роман сдерживал Топаза, приноравливаясь к иноходи вороного. Адмирал поехал его провожать, хотя смысла в этом не было, все было говорено-переговорено. Это было данью дружбе, но не здравому смыслу.

Молчаливый эскорт следовал сзади, не приближаясь к друзьям. Наконец Рене остановил коня на вершине одного из пологих холмов:

— Больше не буду тебя задерживать. Надеюсь, свидимся. На всякий случай запомни, что в Эланде тебя всегда ждут.

— Спасибо. — Эльф был не на шутку взволнован и постарался это скрыть, заговорив о делах: — Я подарил Стефану рысь, если я правильно прочитал записи, твои друзья нашли способ навсегда привязать зверя к человеку. Это как-то защитит принца…

— Но Михай больше не опасен.

— Пока да, но Проклятый меня побери, если я, возвращая ему жизнь, не колебался. Может, лучше было бы позволить этому уроду подохнуть…

— Марко хочет любой ценой излечить Зенона, а тайну знает только Годой, хотя… — Рене наморщил лоб, — знаешь ли, я не раз убеждался в том, что не стоит сдерживать порывы, идущие от сердца. Если ты не хотел его спасать, не надо было этого делать. Впрочем, чего теперь сожалеть, дело-то сделано…

— Молю Творца, чтоб во мне говорило только отвращение. Стерегут эту тварь хотя бы надежно?

— Гардани глаз не спускает.

— И все же боюсь я за Стефана… Он все еще несвободен от этой мерзости!

— Как ты думаешь, может, попросить Жана-Флорентина защищать не меня, а его? С Преданным он подружится…

— Исключено. — Жаб был категоричен. — Мы присягаем один раз. Ты мой сюзерен, я поклялся охранять твою жизнь, и я это сделаю. К тому же, Проклятый меня побери, она представляется мне куда более ценной, чем жизнь принца!

Адмирал привычно пожал плечами — опровергать жабьи сентенции он уже не пытался, утешаясь тем, что поступал по-своему.

— Что ж, будем надеяться на рысьи когти и преданность Гардани. Роман, ты не очень задерживайся у Филиппа и у этих своих мудрецов. Знаешь, те, кто много плавал, знают, что у любой бури есть «глаз», где рождаются все вихри. Во мне все кричит, что «глазом бури» стала Таяна. И потом, ты так мало пел…

— Обещаю, когда все кончится, буду петь, пока тебе не надоест.

— Когда все кончится… Что ж, ловлю на слове. — Рене стиснул руку эльфа. Он улыбался, но Роман понял, что эландец не слишком-то надеется на скорую встречу.

Помахав рукой и изобразив самое беззаботное лицо из имеющихся в его арсенале, эльф тронул коня. Обрадованный Топаз пошел легким галопом. Неоседланная Перла как пришитая следовала за супругом. У поворота дороги менестрель оглянулся. Герцог все еще смотрел ему вслед. У эльфа сжалось сердце, он не мог не думать об охоте, развязанной прислужниками Осеннего Кошмара за теми, кого он оставлял в Таяне. И все равно Роман был убежден — никакие Пророчества не исполняются, если находятся те, кто бросает вызов судьбе. Возможно, в лице Архипастыря он найдет могущественного союзника, а Рене, что ж, он может за себя постоять, тем более теперь, когда заговор обезврежен.