Темная Звезда

– За все! За то, что она недостойна того положения, которое занимает. За то, что ее тупость вызывает в вас, мужчинах, какой-то дурацкий восторг. Вы начинаете ее жалеть, потом дело заходит еще дальше, и вы начинаете ее любить. Королю нужна жена, которая сумеет сделать его великим.

– А ты сможешь это сделать?

– Разумеется. Я не дам тебе успокоиться, пока все Благодатные земли не признают твою власть. Даже этот твой калиф...

– Чтоб завоевать Эр-Атэв, придется положить половину твоих таянцев.

– Ну, можно ведь собрать рыцарей со всей Арции и объявить Святой поход. Любой Архипастырь сделает это с удовольствием, да и желающих отобрать у нас власть после такого похода останется намного меньше.

– И где же будет наша столица? В Гелани? В Мунте?

– В Гелани или в Идаконе, разницы никакой. В Идаконе даже лучше – столица морской державы должна быть у моря.

– Илана, – Рене удивляло собственное равнодушие, охватившее его, – это все не ты придумала. Допускаю, то, что касается меня и моей жены, ты разузнала сама, но остальное – нет. Это мысли мужчины, причем мужчины хоть и умного, но немолодого и недоброго.

– А я все это вытащила из Михая и дана Бо, – гордо сообщила принцесса. – Они мне все рассказали, когда уговаривали выйти за тарскийца. С той лишь разницей, что убивать собирались тебя.

– И ты согласилась?

– Я решила, что план замечательный, но императором станет другой. К тому же тебе все обрадуются, а вот Годоя Эланд никогда не примет.

– Но у Михая есть передо мной преимущество – он связан с какими-то колдунами в горах.

– А у тебя есть твой бард! А горным магам все равно, с кем иметь дело. Я же говорила тебе, что они помогут любому, кто даст им возможность выбраться из Корбута.

– Им нужно только это?

– Пока да, впрочем, если они будут забирать слишком много власти, мы найдем на них управу. Нашел же ты управу на Михая, несмотря на все его хитрости; но вообще-то эти бледные могут быть полезны.

– Да, убивают они хорошо, – не стал спорить Рене. Очень хотелось выпить, но адмирал не стал нарушать неписаное правило маринера – не пей с тем, кого презираешь, без крайней на то необходимости. Герцог вздохнул. Пора было прекращать эту ослиную беседу. Его несостоявшаяся любовь, видимо, тоже сочла, что сказала все, и теперь можно перейти к делу. Она встала, по-кошачьи гибко потянулась и с лукавой улыбкой взглянула на Рене:

– А теперь скажи мне еще раз, что я умница.

– Ты, безусловно, умница, – подтвердил Рене бесцветным голосом, – и я очень многому от тебя научился. Умри я вчера, так бы и не узнал, до какой степени мерзости может дойти женщина. Ни одной из портовых шлюх в страшном сне не приснилось бы то, что ты мне предложила.

На очаровательном личике Ланки сначала проступило недоумение, а потом обида. Она совсем по-детски захлопала ресницами, и сердце Рене сжалось, но только на мгновение. Перед глазами замелькали искаженные смертной мукой лица, которые Илана столь быстро забыла. Он же, видевший в своей жизни сотни смертей, отправивший собственной рукой за Великий Перевал немало душ, никогда не забудет и не простит ни маленького Марко, ни Стефана, ни Иннокентия. Те, кто их убил, его смертельные враги.

Каким бы могуществом они ни располагали, какие бы победы ни сулили, разговаривать с ними он будет только со шпагой в руке. А вот сестра Стефана, Зенона, Лары и Марко этого не понимает...

Жалость, охватившая было Рене, отступила, он холодно взглянул на принцессу, которая с тревогой дожидалась его взгляда:

– Рене, ну если ты не хочешь... В конце концов, утро вечера мудренее. Поговорим утром.

– Нет, Илана, – голос герцога был холоден, как Оссгэрский ледник, – нам не о чем разговаривать.

Ланка вскочила, ее душили злые слезы, кулачки яростно сжимались и разжимались. Изящный кинжал в тонкой руке казался детской игрушкой, но принцесса владела этим оружием лучше бывалого воина. Молниеносный прыжок многим бы стоил жизни, но эландец спокойно, даже лениво, перехватил нацеленную в него руку. Кинжал полетел вниз, в белые меха.

Обезоружив противницу, Рене сразу же выпустил ее с такой равнодушной брезгливостью, словно это была не девушка, а какой-то уж или паучья обезьяна. Нового нападения не последовало. Илана стояла, дыша широко раскрытым ртом. Герцог спокойно сидел на кровати, словно, кроме него, в комнате никого не было.

– Будь же ты проклят, – крикнула наконец Илана, – я думала, ты – настоящий властелин, а ты... трус и ничтожество. Я все равно добьюсь своего, не с тобой, так с Михаем. – Принцесса сорвалась с места, глухо хлопнула крышка люка. Он ее не удерживал.

2228 год от В. И. 24-й день месяца Лебедя. Ночь. Корбутские горы.