Темнее дня

Но вот наступил год 2140 — и возникла проблема. Число обращенных в симбионты стабилизировалось на пяти процентах. Проблема же лежала в числе человеческого населения. Темпы рождаемости упали вместе со всеми прочими показателями человеческой активности. Алекс и Кейт в скорбном молчании наблюдали за процессом до самого горестного конца, когда в 2170 году число людей упало ровным счетом до нуля. Небольшое население из одних лишь симбионтов продержалось еще несколько лет, но к 2185 году с ним тоже было покончено.

— Вот так-то. — Алекс хлопнул ладонью по пульту, заканчивая прогон. — Точно такие же результаты, что и раньше. Теперь мы знаем, что проблему вызывают не симбионты. Еще одна замечательная идея пошла прахом.

— Но мы пока что испробовали только один параметр. — Кейт решила не упоминать о том, что в некотором роде испытала облегчение от полученных результатов. Идея о том, что Солнечная система заполнится одними лишь симбионтами, не казалась ей особенно привлекательной. — Мы можем изучить тот же самый эффект с другими важными переменными.

— Можем. — Алекс заколебался. Действительно ли ему хотелось через все это проходить? — Но есть еще одна вещь, которую я бы хотел проделать, прежде чем мы изменим переменные. Существует альтернативный способ прогона модели, который я назвал режимом МА — «моментального интерактива».

— Никогда раньше о нем не слышала.

— Это потому, что раньше нас всегда напрягала необходимость получать повторяемые прогоны. Тебе требуются результаты, которые ты можешь передать дальше по цепочке Солу Глаубу и Томасу де Билесу, и если тебе нужно прогонять снова, ты хочешь получать те же самые ответы.

— Чертовски верно. Послушай, Алекс, я тебя не понимаю. Я знаю, что мы прогоняем богатое разнообразие всевозможных вводов, но каждый прогон при этом является детерминистским. Если не считать изменения информационных баз, сегодня мы получаем тот же прогон, что и вчера.

— В режиме МА это не гарантировано. Там могут быть различия.

— Думаю, тебе лучше выражаться яснее. Помни, ведь передо мной стоит задача все это Солу Глаубу изложить.

— Постараюсь как можно яснее. Как тебе известно, самое основное отличие моей модели от разработок группы Педерсена состоит в том, что я включаю туда отдельный фрагмент программы для каждого отдельного индивида в Солнечной системе. В итоге каждая персона оказывается представлена Факсом с каким-либо уровнем собственной логики принятия решений. Взаимодействие всех этих компонентов человеческой имитации образует всю модель. Средние свойства, такие как транспортационная активность или пищевые потребности, не расцениваются как независимые переменные. Они представляют собой сконструированные величины, вычисленные из всех этих миллиардов отдельных потребностей.

— Это я из твоего вчерашнего доклада уяснила. Ничего нового ты сейчас не сказал.

— Только еще собираюсь. Когда я сказал, что индивиды представлены в модели, я всерьез об этом говорил. Каждая персона из последней переписи населения Солнечной системы находится здесь, представленная любым Факсом от первого уровня до пятого. В модели есть и Сол Глауб, и Кейт Лонакер, и даже кузен Гектор, любой Факс которого, могу поручиться, куда умнее его самого. Что еще более важно, там есть Алекс Лигон.

— Для кого это более важно?

— Более важно для того, что я собираюсь предпринять дальше. Режим МА позволяет персоне занять место своего Факса внутри модели. С работающим Неводом я еще этого не пробовал, но с уменьшенной моделью в ограниченной окружающей среде мне это делать доводилось. Я знаю, что это осуществимо. И я намерен войти в модель в качестве самого себя. Для меня это будет ощущаться просто как окружающая среда ВР, среда виртуальной реальности — точно такая же, как в медиа-шоу. — Он указал на один из полдюжины ВР-шлемов на стенде перед дисплеями.

— Алекс, ты с ума спятил. Твоя модель прогоняется во много миллионов раз быстрее реального времени.

— В режиме МА — примерно в миллион раз.

— Ладно, в миллион. А это значит, что за тридцать секунд твоя модель имитирует целый год. Твой мозг нипочем такого темпа не выдержит.

— Я даже пытаться не стану. Для большинства взаимодействий решения будет принимать мой Факс. Каждый имитированный год у меня будет тридцать секунд на то, чтобы осмотреться, принять решения и передать их непосредственно моему Факсу. Многое мне изменить не удастся, потому что мой Факс недостаточно для этого могуществен и влиятелен. Однако, как только я окажусь в программе, сразу же будет утрачена повторяемость.

— Но зачем вообще все это проделывать? Что ты там получишь такого, чего нельзя увидеть вот здесь? — Кейт указала на дисплеи.

— Не знаю. Непосредственность? Перспективу? Может статься, вообще ничего. Не волнуйся, я уже это проделывал. Особых озарений не случалось, потому что модель была излишне упрощена и так агрегирована, что установка отчетливо казалась фальшивой и искусственной. Надеюсь, теперь она такой казаться не будет.