Читаем Темнее оранжевого(СИ) полностью

- Наруто, - сказала девушка, сделав несколько шагов назад. - Ни один человек в мире не сделал для моей семьи столько, сколько совершил ты. Ты сразился с Гаарой и не только победил его, но и вырвал душу из бесконечной тьмы. Ты вернул нам с Канкуро любимого младшего братца. Когда Гаара был в смертельной опасности, ты пришёл его спасти, несмотря на то, что легко мог погибнуть сам. Ты вышел с нами плечом к плечу на поле боя и не только победил могучих врагов, но и вернул нам мать, а в нашу семью - счастье. Если ты хочешь этого, то я буду твоей, буду позволять лапать себя, творить непристойности, стану согревать тебе постель. Моя благодарность не знает границ и для тебя я сделаю что угодно.


Наруто подошёл к Темари и провёл пальцами по её нежной щеке.


- Темари-тян! Я признаю, что был слишком настойчив, слишком нетерпелив. Но это твоя вина, что ты настолько очаровательна. Я не хочу, чтобы ты жертвовала собой, искупая свой мнимый долг. Мне не нужно, чтобы ты делала то, что не хочешь. Пусть это и звучит невероятно заманчиво, взгляд на твои лицо, попку и грудь меня искушает немедленно согласиться, но так не будет! Для меня главное - чтобы была счастлива ты! Чтобы исполнились именно твои желания, чтобы воплотились твои мечты. Помогая Гааре и возвращая вашу мать, я просто делал то, что считал правильным! Ты ничего не должна мне, никогда не будешь должна! И если когда-нибудь я понадоблюсь тебе, если тебе будет нужна моя помощь, ты просто выкрикни моё имя и обещаю, я приду к тебе. Я - Наруто Узумаки, который никогда не нарушает своих обещаний! Ну а теперь, мне пора. Развеялся клон, кто-то к нам приближается.


Джинчурики развернулся и пошёл прочь.


- Наруто! - донеслось ему в спину.


Узумаки остановился и медленно повернул голову.


- Хороший ресторан.


- Что?


- Когда всё это закончится, ты пригласишь меня в хороший ресторан, никаких забегаловок с раменом!


Наруто счастливо улыбнулся и сорвался с места навстречу новому врагу.

***

При виде фигуры, вышедшей из гроба, который призвал появившийся на поле боя Кимимаро, Узумаки удивлённо расширил глаза. Наруто был уверен, что после того, как его клон поразил мёртвого Кагую Разенсюрикеном, члены Кишо Бутай запечатали его останки. Но клоны были слишком заняты, спасая пронзённых костяными кольями самураев, пытаясь успеть до того, как душа и чакра покинет их тело. Ведь если человек не умер до конца, то вернуть его гораздо легче.


Но предаваться размышлениям было некогда - на поле были его друзья и братья по оружию. А воскрешённый шиноби слишком уж напоминал одну из тех огромных статуй, на которых он сражался с Саске в Долине Завершения. И если это был Учиха Мадара, который, судя по потрескавшейся коже мертвеца был несомненно мёртв, то кто же скрывался под той спиральной маской?


Мадара с огромной скоростью выскочил вперёд и безумно быстро сложил ручные печати.


- Катон: Гока Меккяку!


Огромный вал огненной смерти устремился навстречу силам шиноби. Наруто зло усмехнулся - активированный Шаринган увидел все движения Учихи, все печати, все подробности его техники. И вот теперь, благодаря сенсею-Густобровику, с которым тысячи его клонов тренировались на острове-черепахе, Наруто освоил Катон и мог повторить эту технику в случае необходимости.


Шиноби Альянса под командой Гаары пытались какой-то техникой защититься от этого дзюцу, но клоны Наруто остановили их.


- Немедленно отступите! - закричал Наруто.


Шеренга его клонов кинулась навстречу огненному валу и вскинула руки:


- Фудзюцу Кьюин!


Активировавших Риннеган клонов окружили полупрозрачные сферы, столкнувшись с которыми техника стала спадать и исчезла, окончательно втянувшись в грудь клонов.


- Спасибо за чакру, ублюдок! - тихо усмехнулся Наруто.


Опавшее пламя показало, что Мадара не терял времени зря. Быстрее молнии, так, что даже в зрении Шарингана его фигура размывалась, Мадара оказался среди клонов Наруто. За ним, не поспевая, мчался Кимимаро. Свистнул меч Учихи, и три клона были развеяны облаками дыма.


- Шинра Тенсей! - воскликнули двое Наруто и Мадару, вместе с почти подоспевшим Кагуей, отбросило прочь.


- Вот как? - зло рассмеялся Учиха. - Похоже у тебя, мальчик, есть кое-что принадлежащее мне. Но не думай, что тебе поможет Глаз Бога.


- Наруто, я тебе подсоблю! - закричал Цучикаге. - Давай!


Двое клонов взлетели в воздух, в руке одного из них стала раскручиваться большая сфера, а второй спешно добавлял в неё элемент Ветра. Несмотря на Режим Отшельника, Узумаки знал, что клону долго не продержаться.


- Дотон: Чидокаку! - вскричал Цучикаге, ударив ладонью в землю.


- Футон: Разенсюрикен! - закричали клоны Наруто.


Земля под ногами Мадары и Кимимаро вздыбилась, из неё вырвалась большая каменная площадка, подняв противников высоко над полем боя. Четырёхугольный сюрикен Ветра, взметнувшись по дуге, ударил во врагов. С закладывающим уши свистом скалу охватила сфера режущей смерти.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века