Темнейшая магия (ЛП)

— Отлично! — Мэддокс попытался улыбнуться, держа руку на плече мужчины и удерживая, чтобы он и его зловонное дыхание не приближались к нему близко. — Вы случайно не знаете, где мы могли бы ее найти? У нас к ней срочное дело, но ее нет дома.

— Так я думаю, ее там и нет. Она следит, чтобы у всех было набито брюхо в «Змеином Языке». Прелестная она штучка. Успел схватить ее за юбку сегодня, прежде чем она ускользнула от меня.

— Успел? — спросил Барнабас тихо и ровно, пока Мэддокс сжал кулаки по бокам, возмущенный словами этого человека.

Пьяный подмигнул:

— Дай мне время, и я получу от этой женщины все, что хочу.

— В этом я уверен. — кивнул Барнабас, а затем ударил его кулаком прямо в лицо. Тот шумно рухнул на землю, ворча и схватившись за нос, из которого теперь хлестала кровь. Если бы Барнабас не ударил его первым, Мэддокс точно сделал бы это сам.

— Что…, - выплюнул пьяный, — ты, ослина, что это было?

Барнабас сердито посмотрел на него.

— Ты оскорбляешь мою сестру, я ломаю тебе нос. Справедливая цена, я думаю.

Мэддокс недоуменно моргнул. Сестра?

— Твоя сестра, — мужчина неуклюже встал на ноги, его глаза сверкнули от ярости — не более, чем обыкновенная шлюха.

На этот раз Барнабас ударил его достаточно сильно, чтобы тот свалился без чувств. Затем прошелся по нему взглядом с ног до головы.

— Хорошие сапоги. — кивнул на них Барнабас. — Мэддокс, думаю, это твой размер.

Но Мэддокс просто смотрел на него.

— Твоя сестра?

Выражение лица Барнабаса стало напряженным. Он опустился на колени и поспешно развязал сапоги.

— Да. Разве я этого не говорил?

— Думаю, я бы запомнил, если бы ты сказал.

— Что ж, говорю теперь. Это правда. Дамарис — моя сестра, поэтому она одна из немногих людей в этом мире, которым я доверяю, несмотря на ее неудачное решение передать тебя Ливиусу.

— Она не совсем передала меня.

— Не взирая на это, мы обязательно с ней все обсудим.

Голова у Мэддокса все еще шла кругом.

— Твоя сестра. — снова повторил он.

— Ты уже говорил. — сказал Барнабас.

Но подобное действительно казалось невероятным. Почему он не упоминал о таких важных вещах до этого момента?

— Сколько у тебя братьев и сестер? — спросил Мэддокс.

— Насколько я знаю, только двое. Дамарис и Кир.

И Мэддокс вспомнил его — тот был мятежником, который служил стражем Валории, то есть занимал положение, дающее доступ к разным сведениям и иногда позволяющее ему помогать другим арестованным бунтовщикам.

— Прежде чем ты начнешь меня распекать за то, что я хранил это в секрете, — сказал Барнабас, бросив пару тяжелых черных сапог Мэддоксу, — знай: просто это то, что я должен делать. Из необходимости, чтобы выжить. У меня есть секреты. Я доверяю очень немногим людям в этом мире, и скоро это не изменится.

Мэддокс умерил свой пыл, но лишь на долю секунды.

— Разве ты не доверяешь мне?

— Доверяю, конечно. Я просто… — Барнабас застонал. — У меня есть секреты от всех. Ты не единственный. Итак, — сказал он, явно пытаясь сменить тему, — что это за место «Змеиный Язык»?

— Таверна. Она недалеко отсюда.

Барнабас кивнул.

— Показывай дорогу.

Новые украденные сапоги идеально подошли Мэддоксу, будто были сшиты специально для него. Но Мэддокс оказался не готов изливаться в благодарностях. Он сильно рассердился на Барнабаса, который умалчивал до сегодняшнего вечера тот факт, что Дамарис его сестра, и открылся он, только среагировав на насмешки пьяницы.

Это было особенно тяжело, потому как Мэддокс все еще привыкал к той новости, что единственная мать, которую он когда-либо знал, не была его кровной матерью. Его родила бессмертная, влюбившаяся в смертного. Так родословная парня с каждым днем становилась все более изогнутой и запутанной.

К таверне они шли не долго. Мэддокс никогда раньше не осмеливался заглядывать сюда, но проходил мимо нее много раз и узнал бы ее где угодно. Массивные входные деревянные двери украшала вырезанная голова шипящей змеи, кончики ее острых клыков едва не касались макушек голов посетителей, входящих в темное и переполненное заведение.

Сегодня, в час когда многих уже разнесли по домам, таверна была заполнена людом, сидящим за длинными деревянными столами, прогинавшимися под тяжестью местных посетителей и гостей, присоединившихся к празднованию.

Ты ее видишь? — спросил Барнабас.

Мэддокс всматривался в море потных лиц, казавшихся поголовно пьяными и счастливыми.

— Нет.

— Давай сядем где — нибудь.

— Где? — спросил Мэддокс, кивая на полностью заполненную таверну. — Места все заняты.

Внезапно, не прикладывая никаких усилий, Барнабас спихнул двух парней с деревянной лавки слева от него.

— Что ты там говорил? — спросил он, присаживаясь.

— Ничего полезного, по всей видимости. — Мэддокс продолжал рыскать глазами по толпе. Недалеко от них женщина, курящая сигарету, выпустила облако едкого дыма прямо в Мэддокса, от чего у него заслезились глаза.

Парень потер их и продолжил поиск, останавливаясь на каждом лице. Несмотря на то, что он прожил здесь всю свою жизнь, никто из присутствующих не был ему знаком. И никто не смотрел на него, узнавая.