Темнейшая судьба

— Замечательно. После нашей небольшой стычки на пляже я грязная. — она замолчала, чтобы окинуть его взглядом, словно увидела вкусный десерт. — Я вымоюсь… а потом мы снова можем испачкаться.

Когда она прошла мимо него, испуская аромат роз, его голод усилился. Должна ли соблазнительница так качать бедрами?

Когда Брохан остался на месте, она остановилась в дверях и оглянулась через плечо. На лице появилась полуулыбка. Темно-карие радужки заблестели.

— Можешь наблюдать за мной, если хочешь.

Наблюдать, как маленькая красавица… купается? Он прикрыл рукой разинутый рот. Брохан никогда не видел, как купается женщина, и подумал, что мог убить за это сейчас.

«Нужно увидеть ее».

«Нужно увидеть ее мокрой».

— В этой реальности нет воды. — внезапно пожаловался он.

— Тогда почему я ее чувствую?

Виола могла ощущать воду? Этого факта он не знал.

— Ты всегда права? Никогда не ошибаешься? — с любопытством спросил Брохан.

Едва слышный звонкий смешок вырвался у нее, дразня его слух.

— Вряд ли. Однажды я ошиблась. Тогда я думала, что ошиблась. — она исчезла в ванной. А через несколько секунд уже вскрикнула от восторга. — О, смотри. Я снова права, как и ожидалось. У нас бесконечный поток.

Жар пробежал по его спине. Что еще приводило ее в восторг?

«Встряхнись». Бесконечный поток был мифом. Не так ли?

Он шагнул в ванную, движимый непреодолимой силой, но тут же резко остановился. Богиня стояла в душевой кабинке, являя собой видение в облегающем белом платье. Подол приподнялся, когда она потянулась к насадке.

— После активации он должен работать с помощью простых голосовых команд. — когда Виола нажала на символы у основания носика, из него хлынула чистая вода, намочив ее. Она разразилась очередным приступом смеха, который он посчитал очаровательным и раздражающим одновременно.

Все еще улыбаясь, она повернулась к нему лицом. Такая прекрасная, что его грудь сжалась. Такая сексуальная, что его член грозил порвать молнию.

Ткань ее платья стала прозрачной, когда намокла. От ее вида у Брохана перехватило дыхание.

— Ой, — сказала она, хлопая ресницами. — Кажется, из уголка твоего рта потекла слюна.

Неужели? Его мучал голод, и Брохан, не отводя от нее взгляда, потянулся, чтобы вытереть рот. Сухо.

— Ты солгала о чем-то настолько тривиальном? — он прищурился. Тот, кто лгал о мелочах, лгал обо всем остальном. Сколько еще неправды она ему наговорила?

— Я определенно не лгала. У тебя на лице метафорические слюни. Не моя вина, что ты не видишь разницы. Кстати, я рада, что ты решил понаблюдать. — Виола провела кончиком пальца по своим губам. — Ты готов к шоу всей своей жизни?

Каким-то чудом ему удалось отвести от нее взгляд. Она же не серьезно. Его сердце забилось быстрее. Или серьезно?

Между нами вспыхнул вызов. Медленными, плавными движениями она стянула бретельки с плеч. Промокший топ свисал с ее талии, где стянутый материал удерживал юбку на месте.

Она серьезно.

Его ноги задрожали. На ней не было лифчика, и пышные изгибы были прекрасно видны. Татуировка бабочки блестела на ее торсе, крылья которой простирались от плеч до талии, где изображение исчезало под тканью.

То, чего он жаждал сделать с этой женщиной…

Нет! он усердно работал над своей железной волей, чтобы его решимость оставалась непоколебимой. Веками мириады демонов мучали его, но никто не сломал. И богиня не преуспеет там, где многие другие потерпели неудачу.

Получить удовольствие от той, кого он презирал? Нет.

— Твоя игра провалится. Я никогда не куплюсь на это как МакКаден. Ты никогда не будешь мной руководить.

— Скажи это снова, когда я полностью разденусь. — она потянулась за спину, расстегивая юбку. Юбку, которую удерживала на месте. — Никто из нас тебе не верит, но мы с радостью посмеемся над этим позже.

Брохан застыл, каждый его мускул напрягся. Она не стала бы продолжать этот фарс, не сбросила бы ткань и не обнажилась бы перед монстром, который заточил ее в пустыне.

Но Виола это сделала. Материал шлепнулся на пол кабинки. Внезапно, Виола встала перед ним в черных шпильках и с заискивающей улыбкой.

Он… она… Его атаковали разные желания, одно сильнее другого. Он вскипел от желания раздеться и присоединиться к ней. Прижать ее к кафелю и… сделать всякое. Чтобы услышать, как она выкрикивает его имя снова и снова.

«Вероломная соблазнительница».

«Сопротивляйся».

— Что ты хотел сказать? — подсказала она, наматывая длинную прядь на палец. — Что-то о том, что моя игра провалится.

Он проскрежетал:

— Я не пересплю с тобой и не прощу твои преступления, которые ты совершила против моего брата. Ты разрушила драгоценную жизнь ради своей гордости и дьявольского пса. — напоминание как для нее, так и для него самого.

— Да, я это сделала, — сказала она, снова удивив его своей честностью. Виола нырнула под струю, капли окатили ее с головы до пальчиков ног, на мгновение заворожив его. — Но у тебя нет права судить. Ты делаешь то же самое, и не можешь этого отрицать. Ты переступишь любую черту, чтобы помочь своему близкому человеку.

Он не стал это отрицать.