Темнейшая судьба

Фэрроу летела рядом с ним. Они неслись к завесе все с большей и большей скоростью, наращивая скорость, надеясь обойти невидимый барьер с помощью Посланников, которых держали.

Ближе…

Осталось всего несколько секунд да…

Удар! Брохан отлетел назад, его кости сломались, а внутренние органы превратились в кашу. Посланник пролетел сквозь барьер, проскользив по зеленой траве. Посланник Фэрроу покатился рядом с ним.

Его охватила боль, кровь прилила к глазам, затуманив зрение. Усилием воли он удержался в воздухе. Фэрроу с трудом перевернулась на бок, ее крыло было вывернуто под странным углом. А лицо покрыто глубокими ранами.

Его кольнуло чувство вины.

— Еще одна неудача, — сказал он, проведя языком по зубам. Он напрягся, когда чувство растущего беспокойства перешло по его связи с братом.

МакКаден!

— Я нужен брату. — он переместился на нижний этаж «Падения», не заботясь о приличиях. Стены клуба материализовались вокруг него, явив бушующую битву повсюду. Орда Отрекшихся вторглась внутрь.

Мидиан сдержал обещание и теперь боролся, чтобы захватить МакКадена и обменять его на Виолу.

Покрытый шрамами Ксерксес стоял рядом со светловолосым Тейном и бронзовым Бьорном, образуя круг. Троица жестоко убивала Отрекшихся, нанося удары огненными мечами.

Словно машины они калечили своих врагов без остановки, и делали все это, оставаясь на месте. Их золотые крылья широко раскрылись, закрывая татуированного, розововолосого МакКадена и нескольких женщин, создав непроницаемый щит, через который не мог пробиться враг.

Рядом с Броханом появилась Фэрроу, ща секунды оценив ситуацию.

Брохан бросился в бой, без жалости раздирая когтями и новыми суставами на крыльях тех, кто оказывался поблизости. Солдаты падали, иногда по трое за раз, окружая его. Он вцепился в свою следующую жертву и оторвал мужчине голову. Брызнула ледяная черная кровь, обрызгав его.

Что бы его пара подумала о нем сейчас?

«Не думай о богине». Одна мысль всегда вела ко второй, затем к третьей и четвертой, пока он только и мог думать, как вернуться к богине. И она не его пара.

С ревом и ударом рогов он расправился со следующими двумя… тремя… солдатами. Он царапал и рвал. Кромсал. Но несмотря на это, ему не удалось выбросить богиню из головы. Почему он не поцеловал и не прикоснулся к ней, когда был шанс? Почему не насладился ею, пока она была теплой и податливой?

«Потому что я хочу, чтобы она хотела меня так же сильно, как я хочу ее, а не становиться послушным орудием в ее руках».

Ее уверенность в себе уже пошатнулась? Он не был уверен, что сможет прожить без нее еще неделю, или даже день. Как только он чувствовал, что Виола спит, то проверяет ее. Она никогда не засыпала на одном и том же месте, всегда пряталась в каком-нибудь полузащищенном месте. За стеной, после того как проползла мимо сломанных перекладин. В маленькой дыре в полу. Под балкой, прикрепленной к потолку.

Какой маленькой и хрупкой она показалась вчера. Желание свернуться калачиком рядом с ней почти поглотило его. С каждым днем она становилась все бледнее. Под глазами залегли темные круги. Ее страдания не доставляли ему удовольствия. Чувство вины не просто укололо его — оно уничтожило его.

Взгляд Брохана остановился на МакКадене, который наблюдал за его яростью через щель между крыльями Тейна и Ксерксеса. Его брат источал ужас.

Брохан вспылил, уничтожая следующий поток солдат. Рядом с ним Фэрроу жестоко расправлялась со своими противниками.

Как и другие Отрекшиеся, он потерял способность вызывать огненный меч. Но не Фэрроу. Хотя ее способность видоизменилась — меч превратился в гротескный хлыст. Тысячи зубов торчали из сотен сплетенных вместе щупалец.

Когда она взмахнула рукой, в ее руке появилась рукоять хлыста. Щупальца облепили разные части тела Отрекшегося, привязали его крылья и руки к туловищу, стянули ноги вместе и душили до тех пор, пока голова просто не оторвалась.

В конце концов, осталась лишь горстка Отрекшихся, среди которых были Мидиан и Джозеф. Взгляд Мидиана встретился со взглядом Брохана, когда он вонзил одну пару когтей в череп воина, а другую — в горло мужчины. Одним плавным движением Брохан оторвал голову своему противнику.

— Это не конец, — склюнул Мидиан прямо перед исчезновением. Другие Отрекшиеся отступили, последовав за ним.

Брохан и его союзники задержались на месте, готовые к повторной атаке. Минуты прошли без происшествий. Он понял, что все еще держит оторванную голову. Голову, шипящую проклятья, к большому удивлению Посланников и тех, кого они защищали.

— Сожгите кости. Сожгите все, — приказал он. — Давайте выясним, действительно ли Отрекшиеся могут возродиться после любой смерти. — если нет, то, возможно, это могла сделать некая богиня Загробной жизни.

Предвкушение затмило остатки ярости, и он сжал свободный кулак. Должен ли он расспросить ее, прежде чем она заснет?