Темнейшее прикосновение (ЛП)

Она перенесла вес на локти, пряди ярко-рыжих волос обрамляли раскрасневшиеся щеки. Синяки уже испортили изящный изгиб шеи. Прикусив губу, Кили заговорила:

– Кажется я вывихнула лодыжку.

– Дай мне посмотреть. – Он нежно приподнял край ее штанов. Припухлость, небольшое покраснение. Ярость захлестнула его. Торин собирался было подняться и вернуться к Тарзану… Вырву ему глотку… зубами. Но Кили схватила его за запястье и остановила.

– У тебя кровь на лице, – сказала она, с мягкими женственными нотками в голосе… одно это заставило его грудь мучительно сжаться.

– Не моя. – Торин хотел заменить воспоминания о том, как ее душили, моментами удовольствия. О том, что не смог… еще одна волна ярости накрыла его. – Давай уйдем отсюда, пока не появилось больше парней с копьями. – Он использовал лозу, чтобы связать Тарзана, планируя тащить воина за собой, а затем осторожно взял Кили на руки, стараясь не соприкоснуться с ее кожей.

Она прильнула к нему, счастливая – солнечный луч, не отрываясь, освещал их, когда Торин поплелся вперед.

– Торин… помнишь, я сказала, что подвернула лодыжку? Ну, это так. Но я уже исцелилась.

– Хочешь, чтобы я отпустил тебя?

– Напротив. Хочу быть ближе. – Она вновь прикусила нижнюю губу. – Возможно, мне не следовало признаваться в этом, но все, что мы делали в хижине, только усилило мое желание к тебе.

Сильная похоть овладела им.

– Не говори так.

– Не говорить правду?

– Из-за тебя мне только хуже становится.

– В этом-то и суть! – сказала Кили. – Мы оба хотим счастливого конца. Но, возможно, я еще хочу немного больше между…

Сопротивляйся.

По пути на север, он наткнулся на множество ловушек. Торин решил, что в той стороне находятся останки деревни Тарзана, и сменил направление. Спустя час пешей прогулки, он нашел заброшенную пещеру.

Торин усадил Кили на вершину валуна и, как бы ему не было это ненавистно, отпустил ее. Когда она посмотрела на его губы и облизнулась, Торин заставил себя отойти подальше.

Так грубо как только возможно он привязал не очнувшегося Тарзана к скале.

– Мне нужно обезопасить периметр.

– Будь осторожен.

– Всегда. – Кроме как с тобой. И это должно измениться. Пока не стало слишком поздно.

Торин работал как безумный, превращал ветки в копья, устанавливал лозы в качестве растяжек, рыл ямы и скрывал их листвой. В какой-то момент все тепло высосали из воздуха, оставляя тонкий слой льда. Кончик его носа покрылся инеем, а легкие горели. Торин закончил и постирал перчатки в ближайшей реке. Вода тоже оказалась ледяной, и он выругался.

Торин помчался обратно в пещеру, пока его не заморозили. Первое, что он заметил, когда вошел внутрь: Тарзан все еще без сознания. Второе: Кили сделала завесу из веток и листьев и подвесила ее к потолку пещеры, разделив на два отделения. Сторона Тарзана и ее. Теплый огонь потрескивал на ее стороне… возле места, где она прислонилась к каменной стене с ногами, согнутыми в коленях и раздвинутыми.

Она была голой… готовой для него.

– Я хотела поприветствовать твое возвращение должным образом, – сказала она, с медленной, почти застенчивой ухмылкой. Свет и тени танцевали на ее коже, как если бы она сошла с картины. – А еще я хотела соблазнить тебя… получилось?

Торин перестал дышать. Уходи. Нет, убегай. Но он уже почувствовал ее аромат… корица с ванилью… и уже приблизился к ней, даже не помня, как преодолел расстояние. И всё же он это сделал и, когда Кили, внезапно, оказалась в пределах досягаемости, упал на колени.

– В этот раз мы будем осторожны, – сказала она. – Мне просто нужен шанс доказать тебе, что есть способ.

– Да. Шанс. – Торин дрожал, когда схватил ее за колени… электрический заряд, даже сквозь перчатки… и заставил Кили раздвинуть их шире…

Он никогда не видел ничего более красивого. Торин провел пальцем по влажному жару, который она предлагала. Хотел все это для себя. Хотел ее.

Должно быть Торин говорил вслух, поскольку Кили выгнулась и сказала:

– Я твоя.

– Я позабочусь о своём. – Сохраню абсолютный контроль.

Торин не знал какое чудо убедило ее так поступить, сделало ее настолько нетерпеливой в желании заполучить его, не смотря на всё, что он с ней сделал, но вечно будет благодарен. Или станет вечно просить прощения.

Время покажет.

Но не уйдет. Не остановится, как раньше. Не снова.

Он перекатывал ее соски между пальцев, потом нежно их ущипнул, жалея, что не может пососать сперва один, потом второй. Торин сопротивлялся желанию… должен сопротивляться… и вновь обратил свое внимание к ее лону. Невозможно держаться в стороне. Он раздвинул ее складки, нашел бугорок, который заставит ее умолять, и нажал.

– Торин, – закричала она. – Да!

Он нажал сильнее. Никогда не заходил так далеко с женщиной, но с Кили хотел пойти еще дальше.

– Войди в меня, – просила она.

Торин на удивление легко и глубоко скользнул в нее пальцем.

– Ты такая влажная для меня.

– Стану еще более влажной, – прохрипела Кили.