Темнейшее желание

Он проигнорировал ее. Кейн игнорировал даже проходящих мимо людей.

— Кейн, неужели это действительно ты? — произнес мужчина с черными волосами и фиолетовыми глазами. Жозефина признала в нем пресловутого хранителя Насилия. Он был достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему.

У него на руках сидела малышка. О, славное милосердие, у него есть ребенок? Почему летописцы не описали такой лакомый кусочек?

Кейн молчаливо потащил Жозефину мимо парочки.

— Очень приятно с вами познакомиться, — крикнула она. — Я Жозефина и я полностью влюблена…

Кейн дернул ее за угол.

— Что вы здесь делаете? Я думал, у вас медовый месяц, — сказал Страйдер, выйдя из спальни.

— Так мило снова тебя увидеть, — крикнула Жозефина.

К его боку прижалась маленькая рыжеволосая головка, хозяйка которой тут же ударила его локтем в живот.

— А теперь что я сделал, пупсик? — спросил Страйдер, скривившись в гримасе боли.

— Медовый месяц? — возмущенно произнесла рыжая, топнув ногой. — Он женился, а ты даже не удосужился мне об этом рассказать?

— Эй, Парис и Торин не должны быть здесь, так ведь? — спросила Жозефина Страйдера. — Я могу умереть от сердечного приступа, но это будет того стоить…

Кейн притянул ее к себе и зажал ладонью рот.

— С тебя довольно.

Он остановил ее перед дверью. Жозефина поняла, что та ведет в спальню, когда Кейн затащил ее внутрь. Он отпустил ее и закрыл за ними дверь.

Завороженная, она впитывала каждый уголок и трещинку. Комната была просторной, с искусственно состаренными каменными стенами и мраморным полом с трещинками.

Мебель была антикварной, изношенной, но все равно шикарной. Однако в комнате не было ни фотографий, ни каких-либо личных вещичек.

— Мне нужно… — Кейн потер лицо. — Мне… нужно уйти, — сказал он, глядя куда угодно, но только не на Жозефину.

Она развернулась к нему лицом.

— Ты оставляешь меня одну?

— Я вернусь, — поспешно добавил он. — И познакомлю тебя со всеми. Проведу экскурсию по дому. Все, что пожелаешь.

— Я хочу… тебя.

Она больше не была послушной девочкой, которую он впервые встретил. Она через многое прошла, слишком многое пережила. Они слишком многое пережили.

Жозефина решила отстаивать свои права, и ничто не могло этого изменить. Она будет бороться за то, что хочет, даже если придется бороться с самим Кейном.

— Кейн, что случилось? Что с тобой? Расскажи мне. Не отталкивай меня. Не в этот раз.

— В моей голове все перемешалось, — сказал он голосом, в котором слышалось страдание. — Недели в аду… демоны…

— Прости меня. Я должна была это понять. — Жозефина сократила между ними расстояние и прижала ладони к его груди. Сердце Кейна колотилось быстро и неравномерно. Нахождение там напомнило ему о том, что он пережил, и все же Кейн пришел за ней. «Какой же он достойный мужчина. Мой мужчина».

— Позволь мне тебе помочь. Пожалуйста.

— Я… Да. Ладно. — Кейн поднял ее на руки, отнес к кровати, положил на матрас и лег рядом.

— Поговори со мной. Выпусти яд.

Прошла минута. Затем вторая.

— Не думаю, что тебе об этом известно, — тихо сказал он, — но женщина способна возбудить мужчину, даже если он ее не хочет. Именно поэтому, когда я попал в ад, бесчисленное количество миньонов были способны… проделывать со мной те вещи. Все было гораздо хуже, чем я могу описать. Одна женщина за другой, их руки и рты по всему моему телу, пока они пытались заполучить мое семя. Они хотели от меня детей и редко оставляли меня в покое. Все это время Бедствие смеялся. Он и сейчас смеется. Ему нравится каждая секунда моей боли и унижения.

— О, Кейн. — Ее бедный-бедный Кейн. — Милый, это не твое унижение. Это унижение Бедствия. Миньонов. Это им стоит стыдиться.

— Я мог бы бороться жестче.

— Правда? — спросила она. — Когда ты и так уже самый сильный мужчина из всех, что я знала?

— Я не сильный, — произнес он, покачав головой.

— Нет, сильный, и сегодня ты это доказал. Несмотря на все произошедшее, ты все равно за мной вернулся.

Щекой она почувствовала, как замерло его сердце.

— Я вернулся, да? Но… когда я услышал приближение демонов, то почувствовал тошноту и трусость. Я должен был встретиться с ними лицом к лицу. Я должен был их уничтожить. И однажды я так и сделаю. Но сегодня я хотел лишь убежать.

Жозефина осознала, что это ранило гордость воинской души.

— О, Кейн. Трусость не имеет ничего общего с чувством и всем, что касается действия. Ты действовал несмотря ни на что. Ты смелый, мужественный и достойный мужчина, и думаешь о чем-то большем, чем просто о мести. Ты думал о женщине, которую пытался защитить. Ты знал, на что способны миньоны и готова поспорить, что ты хотел, чтобы я держалась от них как можно дальше. Я права?

Кейн лишь мгновение колебался, прежде чем признать это:

— Да. — Он перекатился на бок и зарылся лицом ей в шею.

Что-то теплое капнуло на ее щеку.

Слеза?… Кейн обнял Жозефину и крепко прижимал к себе, и снова упала капля, а затем еще и еще. Вскоре Кейн уже рыдал, сильно. Рыдал так, что сжималось все нутро. Все его тело сотрясала дрожь.