Темнейший князь (ЛП)

— Мое предложение неизменно. Две недели в обмен на поездку до дома Люцифера. При успехе ты сможешь попросить свою награду. — Он махнул в сторону портала, и это действие внушило больший страх, чем пистолет.

— Мое предложение тоже неизменно. Хотя мы договорились о взаимных уступках, я все равно буду пленницей, поэтому накажу тебя.

Уильям пожал плечами. Просто пожал!

«Он не боится моего гнева… пока».

Но будет бояться.

Решение принято. С высоко поднятой головой и потными ладонями Санни прошла через сверкающий портал по собственной воле. Магия коснулась ее кожи, самая сильная, с какой она когда-либо сталкивалась.

В один миг она стояла посреди банкетного зала отеля, в следующий — в каюте, напоминавшую военные казармы. Вдоль стены тянулся ряд двухъярусных кроватей. Диван и стол занимали центр помещения, создавая общее пространство для общения.

Сзади оказалась небольшая кухня с раковиной, плитой и закрытым холодильником. Не было никаких украшений, никаких ярких красок. И никаких дверей. По крайней мере, она ни одну не увидела.

Другие дешифровщики забились в дальний угол, большинство плакало, остальные шептали слова утешения.

Уильям вошел вслед за Санни. Излучая полное удовлетворение, он встал рядом.

— Все разоружены? — спросил он сестру.

— Ага, — ответила Пандора. Она поморщилась от отвращения. — Я конфисковала несколько пилочек для ногтей и пинцет.

— Я могу убить всех здесь с помощью пилочки для ногтей или пинцета. — Говоря это, он смотрел на Санни, как тогда в лифте. Его теплое дыхание овевало ее лицо, твердая мускулистая грудь прижималась в ее, а глаза гипнотизировали и манили. Он наклонился и прошептал ей на ухо: — Пора проверить тебя на наличие оружия.

Ее сердцебиение ускорилось, нервные окончания покалывало. Дельфиниум! Как он так сильно на нее влиял?

А как иначе? Он был воплощением обольщения и искушения, а у нее нет защиты от такого.

— Вперед, — ответила Санни, ненавидя себя за дрожь в голосе. — Давай обыщи и облапай меня.

— Обыскать и облапать? — Мышца под его глазом дернулась. Уильям обхватил одной рукой ее за талию и притянул ближе. Каждая точка соприкосновения посылала электрический разряд, от которых она дрожала.

Он пристально смотрел ей в глаза, расплетая косу и вытаскивая заточки. Ее макушку покалывало. Затем он пробежался своими большими мозолистыми руками по ее плечам, вниз по рукам и бокам, и в конце по ногам. И выбрасывал каждое оружие, которое находил.

Три кинжала, кольцо с пистолетом и медальон с ядом. Медальон… самое мощное оружие… он изучил, но оставил в покое. Дурак! Все время она разрывалась между полной уязвимостью, жалкой беспомощностью и диким возбуждением.

В конце возбуждением выиграло. Святые небеса! «Его руки на мне… ощущаются так идеально». Проблемы с доверием, проблемы с сексом. Санни не помнила, когда в последний раз наслаждалась прикосновениями, или чем-то большим.

Возможно, только возможно, она сможет сохранить рассудок, если он поцелует ее снова…

Нет. Как только она начинала получать наслаждение, подключалась паранойя, и Санни замирала. Один миг отвлечения может стоить всего.

— Побыстрее, — потребовала она.

— Почему? Тебе слишком нравятся мои прикосновения? — Уильям сжал ее талию. — Ты завелась, да? Не пытайся отрицать. Твои зрачки расширены.

В детстве она кое-чему научилась. Когда тебе нужно доказать свою ложную точку зрения, необходимо закричать.

— Отрицаю!

К сожалению, он не купился на это. Да и с чего бы ему это делать? Она начала тяжело дышать.

— Ай-ай-ай. Если действительно хочешь меня остановить, то должна сказать — Уильям, дорогой, я хочу, чтобы ты убрал свои волшебные руки с моего ноющего тела.

Она не могла сказать эти слова, поэтому сжала свои губы, выражая упрямство.

— Отлично. — Он махнул рукой, высвобождая магию. Вокруг них появилась туманная завеса, скрывающая их от остальных.

У Санни перехватило дыхание. Что он собирался делать?

— Должен проверить остальное.

С греховно-восхитительным блеском в голубых глазах Уильям встал позади нее, прижимаясь грудью к ее спине.

Ее охватила дрожь, когда он протянул руку и обхватил ее грудь. «Скажи ему остановиться. Давай же!» Но… ее рот опять отказался подчиняться. «Я хочу большего».

— Будем честны, — прошептал Уильям. — Моя мара сгорает от желания. От нужды. Она хочет, чтобы ее оседлали.

Его мара? «Не начинай дрожать снова. Не смей».

— Ошибаешься, — прошептала она в отчет. — Я хочу, чтобы меня хорошенько оседлали.

— Я не приношу тебе наслаждения. Скажи это. Покончи с оскорблениями, и я пойду дальше.

— Ты говоришь… п-правду? Ты настолько неумелый?

Слова прозвучали скорее в вопросительном тоне, чем в утвердительном, и ее щеки вспыхнули. О, как же ей хотелось солгать.

— Тогда почему ты не просишь меня остановиться? — прохрипел он, затем прикусил мочку ее уха. Когда ее соски затвердели под его ладонями, Уильям хрипло усмехнулся. — Мы оба знаем почему. Частичке тебе нравятся мои неумелые руки.