Темнейший князь

Маленькие девочки стояли у панели с кнопками, горя желанием нажать нужные.

— Семнадцатый этаж, пожалуйста, — сказала она им.

Ох, ох, ох. Что это? Нотка нервозности в ее голосе?

Кабина дернулась и начала подниматься. Уильям держал в поле зрения каждого пассажира, чтобы не пропустить внезапную атаку. Некоторые бессмертные обладали способностью превращаться во что угодно или в кого угодно, включая детей.

На третьем этаже девочки вышли, помахав на прощанье рукой. Двери закрылись, оставив Уильяма и Санни внутри. Одних. Ее невероятный аромат наполнил воздух, отчего у него закружилась голова. Вся эта сладость смешалась с землистостью… Его кожа натянулась, кровь превратилась в реки лавы.

Он повернулся к ней лицом, не в силах сдержаться. Уильям нуждался… хотел… Черт возьми, он не знал!

Почему он не знал?

Он скрипнул зубами. Она сломала ему мозг — спутница ли Санни его жизни или нет. Если да, она была его дешифровщиком… и следующей жертвой, которая падет от его меча.

«Я не должен спать с женщиной, которую планирую убить… да?»

«Неа. Все в порядке». Уильям обычно не носил с собой моральный комплекс, он мешал. И Уильям мог ошибаться насчет Санни. Возможно, она не та, кого он искал.

Так почему же примитивное желание ее защитить так велико?

Ему пришлось напомнить себе об одном важном факте. «Я могу защитить ее и подставить под удар себя, или подставить ее под удар и защитить себя».

«Я выбираю себя. Всегда».

С тихим рычанием он сказал:

— Если ты используешь парфюм, никогда не прекращай.

Черт! Он хотел сказать, чтобы она выбросила флакон.

Санни повернулась к нему, на ее щеках расцвел румянец. Из-за страсти? Рычание стало громче.

— Я не использую парфюм, — прохрипела она.

О, да. От страсти. Воздух вокруг них сгустился, когда они задышали быстрее и тяжелее. Никто не отводил взгляд.

Он сделал шаг навстречу.

Она тоже.

При следующем вдохе ее соски потерлись об его футболку. Восхитительное трение. Он с трудом сдержал стон, его член пульсировал.

«Не теряй сосредоточенности. Думай о потенциальной угрозе».

Верно. Поцелуй отвлечет ее достаточно, чтобы стереть ярость из ее сознания и вытащить пули из пистолета на кольце. Затем он ее допросит. Если ему понравятся ее ответы, они смогут провести несколько часов в постели. Если нет…

Они все равно проведут несколько часов в постели.

Великолепный план. Без изъянов.

Он прижал ее к стене. Ее дыхание стало прерывистым, но она не выразила никаких протестов. Он прижал ее руки над головой. И все еще никаких протестов. Осмелев, он просунул ног между ее бедер, заставив развести их в стороны.

И не смог подавить рвущийся на волю стон.

В ее глазах вспыхнули зеленые, голубые и розовые искорки, когда она спросила:

— Прелюдия начнется в лифте?

— Для тебя. Это моя специальность.

Кем она была, черт возьми? Удерживая ее взгляд, Уильям уперся длиной в ее сердцевину…

— Какое хвастовство.

— Не хвастовство. Я действительно великолепен.

К его удовольствию она качнула бедрами ему навстречу. Черт! Его пронзило удовольствие. Он начал тяжело дышать.

«Пора встряхнуться. Сконцентрироваться!» Что он планировал сделать? О, да. Как можно незаметней вынул пули из ее пистолета на кольце.

— Другие девушки должно быть хорошо тебя завели, — сказала Санни, затаив дыхание.

— Какие другие девушки? — сказал он и подмигнул.

Уголок ее рта дернулся от искренней улыбки.

— Ты очень, очень хорош в этом.

— В этом?

— В флирте.

Уильям опустил взгляд на ее грудь, наблюдая, как ее соски напряглись для него. Ошибка. Он не смог не потереться об нее снова. И снова.

— Скоро я осыплю твои маленькие соски поцелуями. Они, должно быть, ноют.

Со стоном она обхватила его руку, которой он удерживал ее запястья. Санни впилась ногтями в его плоть, и он вздрогнул от осознания. «Она уже близко, а я еще даже ее не поцеловал».

Мужская гордость подлила масла в огонь похоти.

«Какого черта ты творишь? Забыл о цели?» Уильям покачал головой…

— Ты ошибаешься, сандей.

С остекленевшими глазами она выдохнула:

— Ошибаюсь?

— Насчет меня и флирта. Я не просто очень хорош. Я великолепен.

Санни уставилась на его губы. Пристально всмотрелась.

— Я должна тебя предупредить. На самом деле я плоха в постели. Например, могу заморозить твои яйца на неделю.

На его лице появилась снисходительная усмешка, та самая, которая обычно заставляла пульс женщины биться сильнее.

— В постели не может быть плохо, милая. Не со мной.

Румянец на ее щеках исчез, и искорки в глазах погасли, ее ярость вернулась в мгновение ока.

— Ты переспал с достаточным количеством женщин, чтобы знать наверняка? — спросила она обманчиво сладким голосом. — Сколько же их было? Давай. Хотя бы приблизительно.

Решив быть чрезмерно честным, Уильям сказал:

— Бесчисленно.

У него было больше любовниц, чем у любого другого бессмертного, которого он знал. Факт, который не вызывал в нем вину или стыд. Но и гордости не было. Это просто было, он сделал то, что сделал.

В голове он вел отсчет этажей, мимо которых они проезжали. Через несколько секунд должен быть шестнадцатый. А затем еще через несколько секунд семнадцатый. «Нужно больше времени».